Общий вид площади с монументом. 1977
➧Не менее важный аспект эволюции проекта площади — возвращение преобладающей симметрии: высокие жилые дома, вставшие по сторонам Московского проспекта, усилили ось Киевского шоссе. Объяснение такой перемене концепции нужно искать в развитии авиасообщения. Хотя новый терминал Пулковского аэропорта {30} построили только в 1966–1973 годах, а идущую от него часть Киевского шоссе переименовали в Пулковское в 1974-м, сам аэропорт действовал с 1951 года. Когда в Москве в 1960 году открыли Шереметьево, стало ясно, что появление современного международного аэропорта в Ленинграде — дело времени, и когда это произойдет, со стороны «Пулково» в город будет въезжать несравненно больше людей, чем по Московскому шоссе.
➧Тем не менее символическая связь со столицей значила больше, чем реальное число путешественников-автомобилистов, и композицию со стороны Московского шоссе надо было решать. В этом помогла изменившаяся концепция монумента, который вырос настолько, что смог взять на себя роль доминанты. В 1963 году, когда отмечалось двадцатилетие прорыва блокады, поэт Михаил Дугин предложил построить на народные деньги мемориал, достойный проявленного ленинградцами героизма. Была создана общественная комиссия, организован сбор средств, и за короткое время на счету будущего памятника Героическим защитникам Ленинграда набралось два миллиона рублей — сумма для 1960-х внушительная. В 1964 состоялся открытый всесоюзный конкурс, участники которого могли предложить также и место возведения памятника. В жюри этого конкурса входили среди прочих Сергей Сперанский, Валентин Каменский и Михаил Аникушин — авторы будущего монумента. Соответственно, Сперанский в конкурсе не участвовал, но, надо полагать, работая в жюри, поспособствовал выбору места монумента. Второй этап конкурса, прошедший в 1966–1967 годах, уже четко указывал расположение памятника: площадь Победы, получившую это название в 1962 году.
Конкурсный проект монумента. 1966
➧В этом этапе Сперанский участвовал вместе с архитекторами Валерианом Волонсевичем, Николаем Каменским и Сергеем Михайловым, работавшими и над проектами зданий на площади Победы, а также группой скульпторов. Все эти скульпторы — Олег Клюшкин, Иван Костюхин, Виктор Новиков, Эдуард Озоль, Андрей Семченко, Всеволод Тихомолов — до или после конкурса поучаствовали в создании разных военных мемориалов, но ближе всего к стилистике конкурсного проекта 1966 года памятник пионерам-героям в Таврическом саду, созданный в 1962 году Костюхиным и Новиковым вместе с архитекторами Филиппом Гепнером и Александром Алымовым: стела с горельефом, изображающим с усилием рвущиеся вперед фигуры и развевающееся за ними стилизованное знамя. В проекте группы Сперанского стела гигантских размеров приобрела динамичную форму, сзади вызывающую ассоциацию с развевающимся знаменем, а в передней части — с кораблем, из носа которого вырастает фигура героя, останавливающего невидимого врага жестом выставленной вперед ладони. Значительную часть поверхности стелы должны были покрывать рельефы — именно этим и объясняется многочисленность привлеченных скульпторов.
➧В таком масштабе и с таким выразительным силуэтом монумента уже было достаточно, чтобы дать подобающее завершение перспективе Московского шоссе, но на этом работа над проектом не остановилась. На конкурсе он получил лишь одну из вторых премий, а первую не присудили никому и реализацию монумента вновь отложили. Параллельно в конце 1960-х планировалось установить главный мемориал Героическим защитникам Ленинграда на берегу Финского залива, в конце парадной эспланады вдоль справленного русла реки Смоленки {50}, и некоторое время было неясно, куда в конце концов будут направлены ресурсы.
➧Но ансамбль площади Победы близился к реализации быстрее, чем эспланада на Васильевском острове, и в начале 1970-х было решено, что дальнейшие проволочки с большим монументом защитникам Ленинграда недопустимы. Мемориал на Васильевском острове «перепосвятили» Октябрьской революции и трудовым подвигам ленинградцев (и в итоге так и не построили), а монумент на площади Победы постановили открыть к 30-летию Победы в Великой Отечественной войне. К собранным в 1960-е годы «народным» деньгам государство добавило значительную сумму, чтобы гарантировать осуществление сложных инженерных решений, — ведь, помимо всего прочего, чтобы обеспечить доступ к монументу, расположенному на острове внутри оживленной кольцевой развязки, потребовалось проложить подземные пешеходные переходы.
➧Новый конкурс объявлять не стали, а сформировали «звездный» авторский коллектив из Сергея Сперанского, Валентина Каменского, в 1971 году оставившего пост главного архитектора Ленинграда, и скульптора Михаила Аникушина, находившегося на пике славы после открытия в 1970 году памятника Ленину на Московской площади, перед довоенным Домом Советов Ноя Троцкого. По-видимому, именно работа над памятником Ленину и свела вместе Сперанского, отвечавшего за общее архитектурное решение Московской площади, находящейся совсем недалеко от площади Победы, Каменского, бывшего архитектором этого памятника, и самого Аникушина.
➧Эскизы начала 1970-х показывают, что Сперанский пробовал доработать и вариант с разорванным кольцом, и вариант с горизонтальной стелой, но в результате они были объединены и дополнены 48-метровым гранитный обелиском, взявшим на себя функцию высотной доминанты, одинаково выглядящей во всех ракурсах. При этом исчез один важный элемент, присутствовавший в эскизах Сперанского: строки трагических блокадных стихов Ольги Берггольц, высеченные в камне специально разработанным шрифтом. Их не согласовали по идеологическим соображениям, и вместо них на внутренней стене кольца, заглубленного «зала под открытым небом», самой эмоционально заряженной части монумента, появились шаблонные композиции из знамен и орденов. Сперанский считал эти декорации «чуждыми эстетическим закономерностям искусства» [328], но уступил, чтобы не ставить под угрозу воплощение всего замысла.
Проект мемориального зала
➧Для него, главного автора, важнее всего была общая пространственная композиция площади и ее символический смысл: жертвы, принесенные городом в блокаду, героизм защитников сделали возможной современную мирную жизнь, с комфортным жильем и множеством магазинов. Как житель Ленинграда, он учитывал и последовательность «кадров» при выезде из города, после того, как в перспективе появляется силуэт обелиска: «При движении из центра города к югу ожидание встречи с монументом плавно нарастает. Перед самым подъездом зрительный кадр как бы диафрагмируется: после широкого простора Московской площади следует заключительный „коридорный“ отрезок проспекта, ограничивающий рамки перспективы. Протяженные 9-этажные дома четко ведут взгляд прямо вперед, к памятнику. При выезде из „коридора“ пространство вновь распахивается. Это место отмечено симметрично расположенными 22-этажными домами» [329].
➧Ждал Сперанский воплощения своего замысла очень долго. В 1971 году он с горечью писал: «Ансамбль въездной площади на Средней Рогатке проектировался много