То, о чем пойдет речь дальше, ни в коей мере не относится к людям, потерявшим детей и близких. Такому горю уже не помочь. Остается лишь скорбеть и плакать вместе с ними (зная, как у нас могут извратить и перевернуть любое высказывание, я обязан сделать эту оговорку). Дальнейшее адресую тем, кого, слава богу, не коснулась подобная трагедия.
Я много думал о сложившейся в последнее десятилетие привычке родителей проводить выходные дни с детьми в торгово-развлекательных комплексах. Нет, я не против развлечений. Но как-то к нам в школу поступил новый ученик, семиклассник. Москвич! Он ни разу в жизни не был в театре и музее. Обычные формы досуга – барбекю в загородном коттедже и шопинг с родителями. В разговоре с ним выяснилось, что однажды он был в подвале на Красной площади. С трудом догадались, что речь шла о Мавзолее Ленина. Рядом ГУМ, вот и забрел случайно с родителями на обратном пути.
Сегодня на волне эмоционального шока, вызванного кемеровской трагедией, в интернете раздаются призывы бойкотировать торгово-развлекательные комплексы до тех пор, пока не пройдет их тотальная проверка на предмет пожарной безопасности. Неужели у кого-то есть уверенность, что при нашем моральном раке эти проверки обеспечат полную гарантию безопасности? Скорее всего, вырежут отдельные метастазы, а дальше все пойдет по-прежнему, до следующей «Хромой лошади». Предвижу возражения: «А что, школы, театры и музеи не горят?»
Представьте себе, нет. Почему? Да потому, что с бюджетников не получишь гигантских взяток. Нас проверяют систематически и беспощадно, штрафуя за малейшие нарушения. Что абсолютно правильно. Мы, бюджетники, систематически проводим тренировочные эвакуации детей из зданий, отчитываясь фотографиями и видеоматериалами.
Никакой аллергии на проверяющих у меня нет. Напротив, отвечая головой за безопасность детей, я благодарен им за замечания. Штрафы – ничто в сравнении с возможной бедой. Кроме того, в Москве существует непреложное правило: планируя текущий ремонт, учреждения обязаны в первую очередь направить средства на выполнение предписаний, связанных с обеспечением безопасности детей. Но не все так благостно по стране в целом.
Будем откровенны, Москва обладает необходимыми материальными ресурсами. В регионах картина иная. На днях беседовал с руководителем управления образования одной из территорий. Они у себя выполнили важнейшую государственную задачу, закрепленную в президентской программе: обеспечили население местами в детских садах на сто процентов. Как они добились такого результата? Открыли группы в неприспособленных помещениях, включая первые этажи жилых домов. Не выполнить эту задачу они не могут.
Но после кемеровской трагедии пошли тотальные проверки. В результате на детские сады наложили штрафы по сто пятьдесят тысяч рублей. В итоге руководители оказались между молотом и наковальней, ибо не выполнить два взаимоисключающих высочайших указания они не могут. Добавим к этому, что сегодня все деньги на ремонты, штрафы и зарплату педагогов берутся из одного котла – бюджета образовательного учреждения. Следовательно, заплатив штраф, руководитель не выполнит майские указы президента Российской Федерации о повышении заработной платы педагогам. Словом, куда ни кинь – везде клин. В любом случае руководитель образовательной организации окажется виноват. Не перед теми, так перед другими инстанциями.
Между тем управление виноватыми – идеальная система, обеспечивающая безоговорочное повиновение. Руководитель, постоянно висящий на крючке, выполнит любое указание свыше. Ты по соображениям безопасности отказываешься подписать приемку детского сада? Тебе, принципиальному, напомнят, что по действующему закону учредитель может уволить любого руководителя без объяснения причин. Сегодня, когда все внимание общества сосредоточено на коррупционной составляющей кемеровской трагедии, считаю своим долгом указать на то, что управление виноватыми – система, создающая условия для повторения трагедий, подобных кемеровской.
Пермь – Челябинск – Улан-Удэ – далее везде? [128]
Три трагедии подряд в школах России, сотворенные «романтиками ножа и топора», породили вполне объяснимый страх взрослых за безопасность своих детей. Но проблема настолько сложна и многогранна, что при попытках ее решения опасно рубить сплеча. Мы имеем дело лишь с вершиной айсберга, на которую налетают школьные «Титаники» во многих странах мира.
Россия не исключение. Всего полтора месяца назад в больнице Красноярска скончалась восьмиклассница, избитая тремя своими сверстницами за гаражами. Отличница из благополучной семьи. За избиением наблюдало не менее двадцати школьников. В Иркутске тогда же шестнадцатилетний зарезал пятнадцатилетнего. Число таких кровавых эксцессов в последние годы зашкаливает. Для специалистов они не являются секретом, но не всегда попадают на первые полосы СМИ. Но это тот самый редкий случай, когда лично я за сдержанную подачу подобной информации. Ибо одно дело – профессиональное обсуждение, и совсем другое – пиар кровавых драм в СМИ. Надо хорошо представлять себе подростковую психологию и понимать: то, что представляется нам, взрослым, чудовищным, в глазах многих подростков выглядит «круто» и «прикольно», вызывая волны подражания. Эффект, достаточно известный в Америке после массовой бойни, устроенной двумя тинейджерами в школе «Колумбайн» в день рождения Гитлера (строго говоря, подобный эффект был известен и изучен специалистами задолго до этих событий).
Вернемся к нашей ситуации. Страх за детей взорвал блогосферу и породил острые дискуссии как в Сети, так и в официальных СМИ. Как водится, обсуждение свелось к двум традиционным в отечестве нашем вопросам: «Кто виноват?» и «Что делать?». По той же неизбывной традиции ответ на первый вопрос знают многие, даже те, кто не имеет непосредственного контакта с современными подростками. Что объяснимо, поскольку воспитание юношества – дело общее, не сводимое к деятельности только узких профессионалов. Примечательно то, что каждый из участников полемики по-своему выпукло видит лишь часть проблемы. Но в том-то и беда, что, выдавая часть за целое, мы рискуем попасть в ловушку принятия простых решений, которые заведомо не могут быть эффективными в наших непростых запутанных обстоятельствах. Вот лишь несколько распространенных точек зрения на причины участившихся кровавых эксцессов в российских школах с нашим комментарием.
• Наши подростки «срисовывают» кровавые сценарии с американских аналогов. (Не исключено. Но Америку можно открыть, а закрыть или отгородиться от нее железным занавесом уже не удастся. Грустно, что некоторые адепты этой точки зрения утешают себя тем, что жертв подросткового насилия за океаном намного больше, поскольку там облегчен доступ к стрелковому оружию. Чрезвычайно соблазнительно сложную психолого-педагогическую проблему свести к тлетворному разлагающему влиянию