К счастью, Дима не спорит. Молча отправляется на кухню за остальной едой, и я двигаюсь вслед за ним, чтобы помочь принести тарелки.
– Вино, шампанское? – предлагает Дима, когда мы возвращаемся в гостиную и садимся на пол рядом со столиком.
– Воду.
– Будешь пить воду в Новый год? – недоуменно изгибает бровь.
– С меня достаточно алкоголя, – твердо отвечаю я и, игнорируя усмешку Титова, оглядываю наш небольшой, но аппетитный стол. Тут тарелки с мясными, овощными и сырными нарезками, пара салатов и горячее блюдо в виде отварного картофеля с куриным филе по-французски. В общем, Титов и Мария постарались, пока я возилась с Волчком. И, как назло, все опять очень вкусное – пальчики оближешь. Дима – чертов повар от Бога даже с поврежденным плечом.
К моему облегчению, ужин проходит в молчании. Титов не пытается завязать разговор, а молча наслаждается ужином с бокалом игристого и смотрит вместе со мной фильм.
Я с грустью улыбаюсь на моменте, когда главная героиня приезжает в заснеженный город, и завидую ей. Хотелось бы и мне провести зимние праздники в месте, где холодно и в декабре идет снег. Мне кажется, зима – это нечто волшебное, сказочное и кардинально отличающееся от того, к чему я привыкла. А я люблю все новое и неизведанное.
Но увы, пока я могу лишь мечтать о путешествии в далекие зимние края. Насколько мне известно, там уже лет двадцать царит накаленная обстановка среди элиты Севера, а в последние пять лет и вовсе ведется война. Чужаков с Юга туда не впускают, даже представителей высших уровней. У Севера свой мир, свои правила, свои «Короли» территорий. И с ними лучше не вступать в конфликт, если нет цели завязать мировую войну. К счастью, это понимает даже Влад.
– Ты прекратишь смотреть на меня такими милыми глазками?
Неожиданный вопрос Димы вытягивает меня из мыслей, и я в недоумении смотрю на него.
– Чего? Какими еще милыми глазками? Я даже не смотрела в твою сторону.
– Я говорю не про тебя, – Дима указывает на Волчка. Проказник сидит рядом с ним и молчаливо выпрашивает еду. – Ты же недавно поел. Причем не только еду, но и мои ботинки пожевал. Может, хватит? – улыбаясь спрашивает Титов, но тут же берет щенка, умещает его на свои бедра и дает ему кусочек ветчины.
Волчок за секунду справляется с лакомством и снова гипнотизирует Диму милым взглядом. Перед ним даже столб растаял бы. Невозможно устоять.
– Такими темпами ты скоро станешь жирным, – смеется Титов, и я ловлю себя на том, что тоже улыбаюсь, пока наблюдаю за хладнокровным убийцей, который кормит пушистика и чешет ему за ушком, а тот в знак благодарности начинает зализывать все его лицо.
Сюр. Не иначе.
– Да кто ты такой? – не сдержавшись, спрашиваю я, зарабатывая в ответ вопросительный взгляд. И я повторяю: – Кто ты такой?
– Ты знаешь, кто я, – спокойно проговаривает он, продолжая подставлять лицо для собачьих поцелуев.
– Я ни черта о тебе не знаю. И совершенно не понимаю тебя.
– Потому что не думаешь головой, а мыслишь эмоциями. В этом заключается твоя главная ошибка, – туманно отвечает Титов, давая понять, что не собирается четко отвечать на вопрос и что-либо объяснять.
Разве стоило ожидать от него чего-то другого?
Новый раскат молнии на миг разрушает рождественский полумрак комнаты, и я содрогаюсь от мощного удара грома. Волчка он и вовсе пугает не на шутку. Щенок начинает громко лаять и суетиться в руках Титова.
– Успокойся, все хорошо. Тебе ничего не угрожает, – умиротворенным голосом произносит Дима, прижимая щенка к груди и беспрерывно поглаживая его. И мелкий клубок шерсти мгновенно затихает, будто верит каждому слову мужчины.
Поразительно. Мне животное так не верило, когда я неоднократно пыталась утихомирить его лай. Приходилось возиться с ним под бесконечный ор и рьяные попытки сбежать от меня. А с Титовым он белый и пушистый. Слушается и доверяет. Настолько, что совсем скоро укладывает свою мордашку на его плечо, в место, где находится перевязка, и сладко засыпает, больше не обращая внимания на грозную непогоду за окном.
Эта трогательная картина должна была умилить, но не в моем случае. Не понимаю, почему щенок так тянется к нему. И почему даже он видит в Титове что-то хорошее? Разве животные не должны чувствовать, кто тут зло, а кто – добро? Почему Титову всегда удается нравиться всем без исключения?
– Я хотел сказать тебе спасибо, – вдруг выдает Дима спустя несколько минут молчания.
Я удивляюсь.
– За что?
– За то, что не добила меня, когда у тебя была такая возможность, а помогла, – в своей излюбленной ироничной манере поясняет Титов.
– Я не могла иначе, – отмахиваюсь и делаю глоток воды, чтобы смочить пересохшее горло.
– О-о, мне ли не знать, на что ты способна, – посмеивается он.
– Ты до конца жизни будешь напоминать мне о моей попытке тебя убить?
– Ну прости, такое невозможно быстро забыть. Не каждую ночь жена приходит меня зарезать осколком от бутылки. До сих пор гадаю, почему ты выбрала такое оружие? Почему не пилочка или, допустим, шпилька от туфель?
– Ты прекратишь издеваться? – спрашиваю и прикусываю губу, чтобы не заулыбаться. – Я взяла первое, что попало под руку.
– Да уж, четко продуманный план – явно не про тебя.
– Планы для слабаков, – парирую я и опять отпиваю воду, чтобы скрыть улыбку.
Радует, что Дима не продолжает тему, а утыкается носом в шерстку мирно спящего Волчка и произносит:
– Я хочу оставить его.
– Серьезно?
– А что тебя так удивляет? Я всегда мечтал о собаке.
– О двух собаках, – какого-то черта поправляю его, и сама удивляюсь, что помню об этом.
– Все верно, – соглашается. – Пусть первым будет Волк, или у тебя уже были варианты, кому его отдать?
– Нет, я еще даже не думала об этом.
– Ну вот… Я избавил тебя от лишних мыслей.
– Зачем тебе собака? Ты же дома практически не бываешь, а животному нужны внимание и любовь. Хочешь, чтобы он целыми днями был один и тосковал по тебе?
– Прям как ты? – не сдерживается от еще одной тупой шутки Титов.
– Очень смешно. Сейчас обхохочусь. Я вообще-то серьезно с тобой разговариваю. Животное – это большая ответственность. Считай, лайтовая версия ребенка. И если ты не сможешь посвящать ему должное количество времени, то зачем оно надо?
– А с чего ты решила, что я не найду на него время? Когда есть желание, время – не проблема. А желание появляться дома чаще обязательно появится, если я буду знать, что меня кто-то