– Сейчас?
– Нет, через год, – иронизирует и жестом головы указывает в сторону кабинета. – Иди за мной.
И не дождавшись утвердительного ответа, разворачивается и уходит, словно грозовая туча, рассеивающаяся в небе.
– И чем ты его так разозлил, Дима? – спокойно спрашивает Ден, нисколько не напрягшись от неблагоприятного настроения Влада.
– Лучше спрашивай у брата.
Мужчины прощаются, пожав друг другу руки, Ден целует меня в висок перед уходом и ретируется, оставляя меня наедине с еще одной пасмурной тучей, что возвышается надо мной мрачным куполом.
– Ты здесь, – произносит Титов с долей удивления.
– А где мне еще быть?
– Не знаю. Предполагал, что мне придется выискивать тебя по всей территории поместья.
– Представь себе, ты тоже можешь ошибаться. Идем в машину? – спрашиваю и порываюсь уже двинуться в сторону выхода, но цепкая хватка пальцев на моем предплечье меня останавливает. – Что такое?
– Это ты мне скажи.
– Не поняла, – нахмурившись, вглядываюсь в серьезное лицо Титова. Сердце бьется барабанной дробью, усиливая мое волнение.
– Я тоже не понял, где ссоры и споры насчет того, что ты хочешь остаться на ночь здесь.
Мгновенно расслабляюсь, осознав, что именно озадачило Диму. И это понятно, ведь я реально собиралась до последнего стоять на своем, чтобы суметь провести эту ночь в родных стенах с любимой сестрой, которую не видела целых два месяца. Однако диалог с Русланом все изменил. Я поняла, что не смогу адекватно общаться с Ариной, не думая о том, что узнала, поэтому сказала сестре, что будет лучше перенести наши ночные беседы на другой раз. Она тут же почувствовала неладное. В этом вся она. И старалась выпытать у меня, что случилось, но я пообещала, что расскажу обо всем позже. Потом, когда сама разберусь во всем.
– Я передумала. К тому же сильно устала. У меня нет сил ссориться с тобой сегодня, – сообщаю я спокойным голосом. Ни сарказма, ни ехидства, ни дерзости. Ничего. Простое предложение, которое вынуждает Титова подозрительно прищуриться, выискивая в моем лице подвох.
Я усмехаюсь. Ноль доверия. Что у меня к нему, что у него ко мне. Потрясающая парочка – ничего не скажешь.
– Расслабься. Я ничего не задумала. Просто хочу поскорее оказаться дома и лечь спать.
Дима разглядывает меня еще несколько напряженных секунд, и я отвечаю тем же. Смотрю и не перестаю задаваться вопросом – что же в нем правда, а что – ложь? Но ответ остается неизвестным.
– Идем, – наконец произносит он, указывая в сторону выхода.
До нашей машины мы добираемся в молчании и в нем же проводим большую часть пути. О чем размышляет Дима – останется для меня тайной, я же раз за разом прокручиваю события, которые происходили с момента нашего знакомства. Но их было так много и все настолько разные, что мне не то что не удается хоть немного распутать клубок мыслей, а, наоборот, я только больше путаюсь в паутине вопросов и предположений.
Мозг начинает пульсировать от слишком усердных размышлений. Я откидываю голову на подушку кресла и прикрываю глаза. Сижу так несколько минут, пытаясь расслабиться, но ничего не выходит. Неведение сковывает меня, будто тяжестью опадает на мои плечи. Видимо, Денис верно сказал – черта с два я сумею заснуть этой ночью. Сна ни в одном глазу, однако… В голову вдруг приходит шальная идея. Столь обычная и банальная, но, как мне кажется, способная кое-что мне показать.
Притворившись спящей, в какой-то момент я заваливаюсь в сторону Димы, умещая голову на его плечо. Сердце разгоняется до аномальных оборотов даже от столь невинного контакта, который считается свойственным для обычных пар. Но не для нас.
Мы не прикасаемся друг к другу без причины, только в виде исключения в честь выхода в свет или проведения такого праздника, как Новый год. Не обнимаемся, не целуемся и не спим друг у друга на коленях или плече. Все это не про нас с Димой. Не про наш брак. Поэтому я отправляю все имеющиеся во мне моральные силы на то, чтобы продолжить равномерно дышать, не выдав своего притворства, и жду… Жду… Жду… Вбираю в себя его запах с теплом кожи и жду, что вот-вот Титов меня оттолкнет, разбудит или стряхнет со своего плеча как надоедливое насекомое, на которое он всего несколько дней назад смотрел с презрением. Однако секунды идут, превращаясь в минуты, но ничего подобного не происходит. Дима делает лишь то, что едва не заставляет меня издать изумленный стон.
Он зарывается носом в мои волосы на макушке, а затем глубоко вдыхает, выдыхает. И так множество раз, заставляя мое сердце работать с перебоями, а мозг – взрываться от происходящего. Дима сидит, вжавшись в меня лицом, и не двигается вплоть до самой виллы. Его дыхание становится тяжелее, тело – напряженнее, и, кажется, я даже слышу, как усиливается его сердцебиение. Возможно, это глюки, а, может, и нет. Но то, что Титов не прекращает прижиматься ко мне и нюхать, словно я самое вкусное, что доводилось ему осязать, – это, мать вашу, правда, которую мне едва удается переварить, пока я борюсь с собой, чтобы не пошевелиться. Чтобы не расплакаться от его необъяснимой нежности. Чтобы не закричать от невыносимости ее выдерживать. Чтобы не ожить и не закидать Титова вопросами, на которые он однозначно не станет отвечать. Опять.
И мою уверенность подкрепляет строгий голос Димы, раздавшийся сразу же, как остановилась машина.
– Проснись, – резко отстранившись от меня, требует он так безразлично, словно последние пятнадцать минут поездки мне всего лишь приснились.
Едва справляясь с эмоциями, я лениво открываю глаза и делаю вид, будто не понимаю, где нахожусь и что происходит.
– Мы приехали, – сообщает Титов тем же ровным голосом, глядя на меня своим ледяным, ничего не выражающим взглядом, который сотни раз причинял мне боль своим холодом. Но не сейчас. О нет… Только не сейчас, когда я сама лично увидела колоссальную способность Димы по щелчку пальцев переключаться с нежности на безразличный режим.
– Хорошо, – еле слышно отвечаю я, и Дима тут же покидает машину, даже не удосужившись проверить, последую ли я за ним.
Обалдеть! Я всегда знала, что он потрясающий актер. Но даже подумать не могла, в чем именно заключается его игра. Да и до сих пор не могу со стопроцентной уверенностью заявить, что разобралась. Так быстро это не произойдет. Мне нужно как следует подумать и определиться с планом последующих действий.
Дмитрий Титов – самый непонятный и неоднозначный человек