– Я не хочу оставлять тебя одну. Тебе же может что-то понадобиться и…
– И я спокойно попрошу кого-то из прислуги мне помочь. Или сама всё сделаю. Хватит думать, что я инвалид. Я башкой стукнулась, а не лишилась ног и рук. Иди. Всё равно же сидишь как на иголках. Да и твой любимый уже наверняка заждался тебя. Не хватало только, чтобы Олег опять сюда пришёл. Второй раз смотреть на ваши лобызания я не выдержу. Точно блевану.
– Ой, да ладно тебе. Не лобызались мы, – отмахивается Ари, краснея. – Пару раз поцеловались, да и всё.
– Знаешь, вроде это я стукнулась головой, а проблемы с памятью почему-то у тебя, – глядя на сестру с недоумением, прокручиваю в голове кадры двухдневной давности, когда Олег припёрся в мою спальню во время нашего с Ари просмотра фильма. Завалился к нам на кровать, прижал к себе Ари и начал откровенно лапать её, нисколько не смущаясь меня. А эти «пару раз поцеловались» были продолжительными поцелуями в засос, которые я не только видела краем глаза, но и слышала. Пришлось даже звук на телевизоре громче сделать, чтобы приглушить эти влажные засасывания. Правда, это не особо помогло, так что повторения мне точно не хочется.
– Всё было настолько ужасно? – искренне поражается Ари, смущаясь ещё больше.
– Не ужасно, но… Скажу так: быть третьей лишней в своей же комнате – такое себе удовольствие.
– Прости. Я не хотела.
– О-о, мне кажется, очень даже хотела, – подтруниваю над ней.
– Кара, не говори ерунды.
– Я говорю то, что видела. И честно, я поражена.
– Чему?
– Тому, что ты так быстро растеклась перед ним. Мы же с тобой совсем недавно говорили о том, что тебе нужно быть с ним осторожней.
– Да, говорили. И я осторожна.
– Серьёзно? Что-то в прошлый раз мне так не показалось.
– Слушай… Ну… Это немного другое.
Хмурюсь от непонимания. Сестра подходит к моей кровати и понижает голос, будто опасаясь, что нас может кто-то расслышать.
– Я не могу сказать, что я уже влюбилась в него. По крайней мере, мне так не кажется, ведь я слишком долго воспринимала его, как просто лучшего друга Дена. Мне потребуется время, чтобы проникнуться к нему другими чувствами. Сейчас я с ним как будто заново знакомлюсь, и мне нравится то, какой мужчина мне открывается.
– И по всей видимости, нравится и то, как он тебя лапает.
Я думала больше покраснеть невозможно, но Ари меня удивляет. Однако она не начинает отрицать, а честно признаётся:
– До безумия нравится. Если бы ты только знала, что Олег умеет творить своими руками и языком. Артур даже близко не стоит в этом плане.
Я попёрхиваюсь воздухом и закашливаюсь. Ведь судя по томной интонации голоса сестры, я понимаю, что речь идёт не только о поцелуях.
– Так он тебе уже лизал, что ли?!
– Боже мой! Тихо ты! – хватается за голову Ари. – Ну что ты, блин, так громко? И так прямо?
– А как мне нужно было спросить? Вкусил ли уже Олег росу с твоей розочки?
– Господи, Кара! Это ещё хуже!
– Тогда, может, исследовал ли он языком твою пещеру сладострастия?
– Вот дура! Ты невыносима-а-а, – протягивает она и закрывает зардевшееся лицо руками. – Ничего тебе больше не скажу, иначе точно сгорю от стыда.
– То есть говорить об этом тебе стыдно, а сосаться у меня под боком с ним и позволять запускать руку себе между ног – нет? Что-то я запуталась, – не сдерживаюсь от смеха. Уж слишком Ари потешная, когда нервничает и так сильно краснеет.
– Как же ты меня бесишь временами, – бурчит она и устремляется в сторону выхода.
– Эй, ты куда? Я думала, ты останешься до прихода Дмитрия.
– Обойдёшься, – выдаёт она и резко открывает дверь, на пороге которой стоит Титов. – О-о! А вот и ты! Замечательно! Передаю эстафету тебе, мой дорогой зятёк, – выпаливает Ари, усмиряя мой смех, и выбегает в коридор.
Вот коза! Надо же было его так назвать. Не хватило того, что она столь быстро подружилась с Титовым? Всего за несколько дней, во время которых он приходил в наш дом. Теперь ещё и зятем назвала, хотя знает же, что я ещё не дала согласия на свадьбу.
– Что это с ней? – с улыбкой интересуется Дмитрий, закрывая за собой дверь.
– Ничего. Просто немного поговорили о нашем, женском.
– То есть о мужчинах, – с уверенностью констатирует он, попадая в самое яблочко.
Он даже не смотрит на меня, чтобы убедиться в правоте своей догадки. Двигается к прикроватной тумбе, кладёт на неё небольшую коробку, наверняка с очередной обалденно вкусной выпечкой, и только потом обращается ко мне:
– И кому сегодня обмывали косточки? Мне или Лебединскому?
Скрещиваю руки на груди и испытывающее смотрю Титову в лицо.
– Есть хоть что-то, чего ты не знаешь?
– Я многого не знаю, – он умещает колени на кровать, наклоняется ко мне и целомудренно целует меня… в лоб! Опять.
Он делал так все минувшие вечера после моей выписки, а сразу после заваливался со мной рядом, вытягивался во весь свой почти двухметровый рост и болтал со мной на протяжении нескольких часов. Или же мы включали документалку про авиакатастрофы и вместе смотрели её до середины ночи, пока я не засыпала.
Вот и сейчас Титов делает то же самое. И я больше чем уверена, что и сегодня наш вечер пройдёт в дружеской атмосфере. От Дмитрия не будет никаких подкатов и попыток меня поцеловать или же прикоснуться.
И вроде бы я должна радоваться, ведь сама же ещё совсем недавно просила его не трогать меня без разрешения. Но я не радуюсь. Я изнемогаю от непреодолимого желания ощутить его губы на своих, ощутить руки на себе, везде и сразу, ощутить его тело на себе, под собой, да как угодно. Знаю, мне всё всегда не слава богу. Но находиться каждый вечер с этим мужчиной буквально в нескольких сантиметрах друг от друга и просто дружелюбно смотреть телевизор – настоящая пытка, что с каждым его визитом становится всё более мучительной.
– Так кого вы обсуждали? – повторяет свой вопрос Титов, закидывая обе руки за голову, а я не сразу отвечаю, засматриваясь на его грудь, торс, бёдра, скрытые под обычной майкой и спортивками.
Он всегда приезжает ко мне по-домашнему одетым. А ещё с