– Прекрати так смотреть.
– Как?
– Как будто мысленно уже засунул мне в рот член и протолкнул его до самых гланд.
– В своих мыслях я сделал это уже тысячу раз.
– Титов, мать твою! – шиплю я и краснею ещё больше. То ли от смущения, то ли от возбуждения.
– Что? Мне даже пофантазировать нельзя о том, что случится уже очень-очень скоро?
– Подумать только! Какая вопиющая уверенность. С чего ты вообще решил, что я соглашусь на твой жёсткий секс и минет до самого горла?
– Называй это интуицией, – ухмыляется он. Нахально, но до чёртиков привлекательно. Бесит! Как же он меня бесит.
– Твоя интуиция – отстой. Может, я не люблю подобное? Об этом ты не подумал? Заставлять будешь?
Титов усмехается, а затем прижимается лицом к моей щеке.
– Никогда ни одну женщину не заставлял со мной трахаться или сосать, – его жаркий шёпот скользит к уху и вибрирует на коже, покрывая её бусинками мурашек. – Ни одну никогда не вынуждал ублажать меня за деньги, с помощью шантажа или угроз, – он слегка сцепляет зубы на мочке уха, запуская новые электрические разряды по всему организму. – И с тобой ничего подобного никогда не стану делать. Я просто научу тебя любить в сексе всё, что люблю я. И вот увидишь, тебе понравится.
Мне снова хочется сказать, что он слишком самоуверен, но ядовитые мысли о всех его женщинах в прошлом лишают способности говорить.
Сколько у него их было? Скольких он трахал? Скольким лизал? Скольким позволял сосать свой член? Должно быть, их было неисчисляемое количество. И сексуальную жизнь Титов начал ещё тогда, когда я пешком под стол ходила. Чёрт! Осознание этого острыми зубами сгрызает изнутри, рвёт на ошмётки все струны моей души. Никогда не испытывала ничего подобного, но что-то мне подсказывает, что именно так ощущается пресловутая ревность. И это жесть. Жуткое чувство. Мерзкое, неподвластное и всепоглощающее. Оно как по волшебству притупляет смущение и все остальные эмоции. Остаётся только острое желание сделать Титова моим. Любым способом. Говорю, как мужик, ей-богу, но я как никогда прежде хочу ощутить Дмитрия ближе, крепче, глубже, сильнее. Сегодня. Сейчас. Немедленно! Ведь потом он уедет, и мне придётся мучиться со всем месивом чувств вдалеке от него. Одной. Наедине с идиотскими мыслями о том, а не вьются ли там, на Корте, вокруг него другие женщины – более взрослые, опытные, красивые и умные?
Конечно, они будут виться! Как же иначе? Титов же ходячий секс. И нет никакой гарантии, что он не воспользуется их присутствием.
Вот дерьмо! Я думала, невозможно ещё сильнее накрутить себя и разозлиться, но… Это же я – способная девочка. И несдержанная. Эмоции контролировать совсем не умею. Они вырываются из меня в виде глухого рычания и жёсткого захвата в волосах Титова. Чуть оттягиваю лицо Дмитрия от своего лица и зло проговариваю:
– Ложись на кровать!
Глава 25
Не описать недоумение, что загорается в глазах Титова. Я и сама в шоке, что собираюсь выполнить его задание.
– Даже не представляю, что за несколько секунд случилось в твоей голове, но…
– Я сказала – ложись на кровать, – нервно перебиваю его, опасаясь, что могу передумать, и Дмитрий не произносит больше и слова.
Отпускает меня и, неотрывно глядя мне в глаза, делает несколько шагов назад до тех пор, пока не упирается в кровать и не садится на неё.
– Выполнено, босс, – томно-насмешливо заявляет Титов, но я с ним несогласна.
– Ты сел, а не лёг.
– Я лягу чуть позже.
– И как ты предлагаешь мне сесть на тебя?
– Нам некуда спешить. До вылета ещё несколько часов. Можно смело растянуть удовольствие.
Растянуть удовольствие? Он точно моей смерти хочет. Я собиралась поскорее запрыгнуть на него, так сказать, быстро отстреляться, чтобы прекратить так сильно волноваться. Однако Дмитрий явно поставил себе цель – поиграть на моих нервах.
– Сними с себя эту тряпку, – требовательно просит он, имея в виду моё помятое парео.
Хочется по обычаю воспротивиться, но быстро пресекаю нелепый порыв – он приведёт лишь к тому, что Дмитрий опять посчитает меня маленькой девочкой. Да и раздеться действительно нужно.
Тяжело втягиваю напряжённый воздух и снимаю с себя парео, представая перед Титовым в одних трусиках. И, чёрт, стоять перед ним голой сейчас, когда мы стопроцентно одни, оказывается в разы сложнее, чем возле бассейна.
Лишь теперь я понимаю, что на улице была такой смелой потому, что там я подсознательно знала – между нами ничего не будет. Мой маленький выкрутас со стриптизом не приведёт ни к чему серьёзному, только подразнит Титова. Сейчас же может произойти что угодно. И судя по потемневшему и наполнившемуся каким-то опасным безумием взгляду Дмитрия, может случиться далеко не только то, что он мне предложил.
Он медленно скользит по мне испытывающим взглядом, заставляя все волоски на теле подняться дыбом. Опаляет кожу, будто метки свои на мне ставит. Не просто любуются, а словно сжирает, кожу сдирает и каждую косточку обгладывает.
Звучит жутко, знаю, но меня такой голодный, дикий взгляд ещё больше возбуждает. Если это вообще возможно. Напряжение внизу живота начинает доставлять дискомфорт. Я сдвигаю бёдра вместе, расправляю плечи и глубоко вдыхаю-выдыхаю. Несколько раз. Грудь вздымается, по позвоночнику пробегает капелька пота, а Титов всё смотрит и смотрит. Молчаливо и сосредоточенно. Сжимает руки в кулаки, когда концентрируется на треугольнике трусиков. Черты лица заостряются, мышцы напрягаются – это видно даже сквозь ткань рубашки. И меня это воодушевляет, наполняет храбростью. Невозможно продолжать смущаться и думать, что в каких-то местах я несовершенна, когда столь искушённый мужчина, как он, смотрит на меня с таким восхищением. Вся робость автоматом сходит на нет, и я цепляю пальцами трусики, порываясь их снять.
– Нет, – останавливает меня Титов, и я непонимающе хмурюсь. – Их я сам хочу снять.
Секунда – и моё относительное спокойствие снова захлёстывается горячим волнением.
– Иди ко мне, – то ли просит, то ли приказывает он.
Отчётливое возбуждение в голосе говорит о первом, а непоколебимая твёрдость – о втором. Но это неважно. Меня в любом случае к нему до невозможности тянет. Пять шагов