Макс не сразу оборачивается, будто не услышал меня. А когда всё же делает это, я замечаю в его движениях неловкость и неуверенность.
Он пьян. Не так как я после двух глотков пива, которые сейчас даже не ощущаю. Кажется, успела протрезветь, пока сидела в квартире Наиля. Макс пьяный в доску, как любит выражаться мой папа.
— Обязательно должен быть повод? — Макс приваливается поясницей к поручню и скользит по мне медленным хмельным взглядом.
— У тебя — да.
— Почему это сразу у меня? А, малыш?
Я отталкиваюсь от дверного косяка и подхожу к столику. Беру бутылку, читаю этикетку.
— Виски? Это не тот, что тебе Раевские подарили на день рождения? — принюхиваюсь и тут же морщу нос. Мне этот запах не очень приятен.
— Тот, — пьяно улыбаясь, с гордостью отвечает Макс.
Я не привыкла видеть его вот таким. Даже не помню, когда Макс в последний раз выпивал больше, чем три глотка какого-нибудь элитного коньяка или шампанского. А судя по полупустой бутылке, он выпил не меньше десятка таких глотков.
— Понятно. Бутылку я забираю, а ты иди ложиться спать.
— А я не хочу ложиться. Мне и здесь хорошо, — Макс тихо посмеивается, будто только что отпустил остроумную шутку.
Я всё еще зла на него. Но сейчас главное — уложить его. Едва на ногах стоит. А вдруг споткнется и упадет?
— Это был не вопрос, Смолин. Иди ложись.
— Отдай бутылку, Ива.
— Нет.
Макс фыркает. Пошатываясь, он подходит к плетеному креслу и опускается в него.
— Мне не нравится с тобой ссориться, малыш.
— Аналогично, но ты не оставил нам выбора. Иди в спальню, Макс.
— Ну что ты со мной как с маленьким, я же чуть-чуть, — Макс показывает мне большим и указательным пальцем это свое «чуть-чуть».
— Я вижу, — приподнимаю полупустую бутылку.
— Мне было хуево, малыш.
— Из-за чего?
— Из-за нашего скандала. Я ревную тебя. Пиздец как.
Мои глаза непроизвольно расширяются. Я оказываюсь не готова к такому откровению. И к такому Максу — тоже. Он сейчас совсем другой. Уязвимый что ли.
— Понимаю, что это уже какая-то паранойя. Ты у меня умница, малыш, а я… Веду себя как чмо.
Мне становится ужасно стыдно. Никакая я не умница, потому что еще несколько часов назад целовалась с другим и получала от этого удовольствие.
— Макс, ты просто много выпил.
— Думаешь, я вру? Как только подумаю о том, что ты с другим можешь быть, внутри всё гореть начинает.
Я сильно-сильно прикусываю внутреннюю сторону щеки и прижимаю бутылку к груди.
— Знаю, у нас большая разница в возрасте. Я не молодею. И характер тяжелый. Если для тебя важно это партнерство — хорошо. Я не буду вмешиваться и давить на тебя. Я доверяю тебе, малыш.
— Ты просто слишком много выпил, — повторяю, иронично улыбаясь, а у самой сердце в груди заходится. — Если бы знала, что на тебя так алкоголь действует, давно уже напоила.
Мы немного молчим. Макс медленно моргает. Его явно уже клонит в сон. Чувство вины во мне множится, сдавливает внутренности.
— Идем, — прошу ласково и тихо. Не помню, когда я в последний раз такой была.
Наверное, просто понимаю, что мы сейчас стоим на краю и нужно менять тактику, если прошлая ничем не помогла.
Я ставлю бутылку обратно на столик и протягиваю Максу руку. Он сначала прижимается к раскрытой ладони своей колючей щекой и тяжело вздыхает. У меня сердце на куски от него вот такого.
— Идем, — повторяет Макс, берет мою ладонь в свою и поднимается.
Его сильно пошатывает, но до кровати доходит сам. Даже почти без моей помощи раздевается.
Мне тяжело представить, что Макс переживает внутри себя, раз уж решился напиться в одиночестве.
Аккуратно укладываю его, поправляю подушку. Макс улыбается.
— Что такое?
— Ты сейчас такая заботливая, как в самом начале наших отношений. Помнишь?
Конечно, помню. Поэтому мне больно и обидно, что теперь у нас всё вот так глупо рушится.
— Ты точно Макс Смолин? Или у тебя есть брат-близнец?
— Я один такой, — отвечает Макс, закрывая глаза.
Хочу подняться, чтобы пойти переодеться, но он не отпускает меня. Тянет к себе, укладывает рядом и поворачивается на бок.
— Не отпущу, малыш, — выдыхает мне в шею и буквально через пару минут проваливается в сон.
Выбраться из крепких объятий Макса у меня не получается, поэтому я засыпаю вот так, у него под боком.
Утро следующего дня начинается довольно рано. Я просыпаюсь от первого будильника Макса. Его самого в кровати уже нет. Я всё еще одетая. Во рту — мерзкий привкус. Желудок сразу начинает урчать, требуя чего-то посерьезней, чем вчерашние пиво и чая.
Я плетусь в ванную и застаю Макса в душе.
Долго не думаю. Раздеваюсь и ныряю к нему в тепло.
— Разбудил? — спрашивает и смывает пену с волос. — Старался быть тихим.
— Твой будильник.
— Чёрт. Забыл выключить.
— Всё в норме.
Макс тянет меня к себе, и мы вместе оказываемся под струями теплой воды. Весь вчерашний день кажется не настоящим. Не из нашей жизни.
Макс прижимается ко мне сзади. Я чувствую его возбуждение и губы, которые целуют в плечо. Беспрекословно подчиняюсь. Расставляю ноги шире. Секс не способен решить наши проблемы, но я хочу почувствовать Макса. Почувствовать нас и убедиться, что «мы» еще существуем.
Его движения, как всегда, немного жесткие и собственнические. Толчки — глубокие. Я вскрикиваю, когда Макс начинает быстрей вбиваться и всхлипываю, получая оргазм.
Ноги едва держат. Коленки трясутся.
— С добрым утром, малыш, — шепчет Макс и закутывает меня в мягкое полотенце.
— С бодрым добрым утром, — улыбаюсь.
На работу я еду в приподнятом настроении. Хватаюсь за него руками и ногами, чтобы не думать о вчерашнем. Нужен тайм-аут.
Звонков и сообщении от Наиля нет. Значит, он всё правильно понял и мне не придется ничего ему объяснять.
Я с удовольствием потягиваю свой смузи и проверяю отчет насчет будущего бутика, когда ко мне заходит админка, чтобы предупредить:
— Рунаев здесь.
Во мне буквально взрывается страх. Я едва не давлюсь смузи, но быстро беру себя в руки.
— Сказал, что не уйдет пока вы его не примите.
—