Какие боги, вы о чем?
Они все живут на земле, им важно свое. Кому деньги, кому власть, кому жизнь продлить... Божья воля? Даже и слушать смешно!
А вот Бертран в свои четырнадцать, этой веры не утратил. Он точно знал, что Бог - есть, и уверялся с каждым днем все сильнее и сильнее.
Если бога нет, то кто, КТО его сюда привел? Кто все это сделал? Кто направляет его дорогу и его руку? Да, жалко ребят, и уходить из дома было страшно, но Бертран много читал в свое время, и такие истории были ему известны.
Не всегда в жизни бывает ладно и гладко, но ведь истории и не пишут о крестьянине, который родился и пятьдесят лет обрабатывал свое поле, а потом умер. Это неинтересно.
А вот такие, как Бертран...
Когда волей судьбы юноша самых высоких достоинств бежит из дома, потом долго скитается и попадает в передряги... да, в книгах это заканчивается всегда хорошо. В жизни так бывает намного реже. Рэн тому свидетель, он и сам... да, бывает всякое, можно и голову сложить. Но так ведь интереснее!
Бертран не променял бы год своей жизни на пятьдесят лет вспахивания одного и того же поля. Может, кому-то такая жизнь и хороша, но не ему! Нет, не ему!
И Многоликий понял это, и подтолкнул Бертрана на его путь. Путь, по которому никто другой пройти не смог бы. Не знал бы языка Шагрена, не утащил бы свитки, не увидел бы искры в камне, не смог бы поговорить с Рэном, тем более, подружиться...
Да, Бертран мог считать себя другом Рэна, может, и единственным - ни с кем иным Рэну просто не хотелось разговаривать. Он был вежлив и любезен с капитаном, боцманом, шкипером, но и только. Просто вежливость. И за ней - пустота и тоска.
Мужчины это понимали, но какое их дело? Хочет парень сдохнуть?
Так они его все равно не удержат, кто пожелает, тот и в луже утонет! Но и юнге не мешали. Не так уж много пользы было от Бертрана, чтобы постоянно его занимать, пусть уж побудет с шагренцем. Пусть его.
Вот Бертран и читал.
А потом и спросил у Рэна.
- Скажи, а ты не думаешь, что, привезя этого человека на Шагрен, ты накличешь на свой остров гнев Многоликого?
Рэн чуть с кровати не упал.
- ЧЕГО?!
- Сам подумай. Многоликий впервые за несколько сотен лет выбрал человека, отметил его, дал ему свой Дар. И тут появляются шагренцы, хватают, тащат, привозят на остров... как отнимается дар, ты прочитал?
- Ты прочитал.
- А ты потом свиток смотрел, чтобы убедиться, - парировал Бертран.
Смотрел.
Что уж там... будь проклят тот род, который занимался всем этим. Будь они прокляты до смерти и в посмертии, да отрекутся от них Боги. Причем - все!
Мразь - слишком мягкое слово для людей, которые творили что угодно. Да-да, именно что угодно в попытках удержать гаснущий дар.
Убивали, пытали, проводили бесчеловечные эксперименты, предавали... если подумать о том, сколько замученных людей стоит за каждой строчкой их проклятых свитков...
Пожалуй, как раз треть Шагрена населить и хватит. И не слишком-то Рэн преувеличил.
Хорошо, что Берт забрал эти свитки с собой!
Плохо, что их вообще кто-то читал! Рэн предпочел бы уничтожить эту мерзость, он воин, не палач. Но пока... пока это может пригодиться.
- Смотрел. Пытками.
- Вот. Человек, осененный благословением Многоликого, будет мечтать о смерти. И молиться Богу. Горячо, искренне... думаешь, о чем? Благодарность твоему императору выскажет за хорошее отношение? За доброту, за ласку...
Рэн процедил несколько выражений, которые Бертран не понял. Но запомнил, звучало это весьма выразительно, а перевод он потом найдет.
- Я о таком не думал.
- И твой император тоже?
Ах, как бы вскинулся Рэн еще месяц назад от этих слов! Плевался бы лавой, не хуже того самого вулкана. А сейчас...
- Я не знаю, о чем думает император. Наверное, он это как-то предусмотрел?
Бертран хмыкнул.
- Вот я не могу себе представить, чтобы человек, которого пытают и убивают, был за это благодарен. Для этого святым надо быть, не иначе...
- Но найти этого человека надо.
- Надо. А если там женщина? Ребенок?
Рэн тихонько застонал.
Он Чернозубый.
Он слуга Императора.
Его жизнь и душа принадлежит Шагрену! Но... он ТАК не сможет!
Не сможет он везти человека на муки и смерть, не сумеет, не...
Бертран только головой покачал.
- А почему бы тебе не найти этого самого, отмеченного благословением, и не поговорить с ним?
- О чем?
- Ну... так, навскидку, можно попросить этого человека приехать и усмирить ваш вулкан. Если получится.
- У императора получилось. Только он был драконом!
- Мы ж не знаем, как легло благословение в этот раз? Может, и дракон будет. Приедет человек, ты его к вулкану сводишь, и живите спокойно еще тысячу лет? Разве плохо?
Рэн кивнул.
- Хорошо бы. А если не получится?
- Если человек получил благословение Многоликого, это не просто так. Пусть попросит и за тебя, к примеру. Или за императора? Если это божественное, то какое значение для Бога имеют расстояния?
Рэн задумался уже серьезнее.
- А так ведь может получиться.
- Попробовать-то всяко стоит. А может, у этого человека есть проблема, которую мы сможем решить. И он будет тебе благодарен...
- Разве могут быть проблемы у тех, кто отмечен Многоликим?
- Точно могут. Это ж человек, он пьет, ест и в туалет ходит. И деньги ему нужны, и крыша над головой, и родные у него есть, наверняка...
Рэн только глаза закрывал от таких заявлений.
Вот раньше как-то проще было. Было задание, надо было его выполнить... только вот когда это какое-то абстрактное существо с благословением... легче, что ли, а вот когда представляешь себе живого человека... например, того же Бертрана...
И вот его надо взять и отправить на мучения.
Привезти на Шагрен и принести в жертву.
Смог бы Рэн?
Положа руку на сердце... смог бы?!
Ты, Чернозубый, опора трона, тайная рука Императора, элитный боец и воин... НУ?!
Нет.
Потому что он - человек. Вот