Если они тут все – просто рабы императора? Кто для него будет иметь ценность, кроме него самого?
Возможный скандал Бертрана вообще не волновал, даже наоборот. Пусть император потом с Фарданией воюет! Не жалко!
Где тут главный храм?
Рэн рассказывал, что перед храмами у них всегда делают такие интересные ворота, вроде как между тем и этим миром… где?! Что-то он такое видел со стены…
Туда Бертран и помчался, забывая обо всем.
Другу требовалась его помощь.
Император? Тем хуже для императора! Бертрана сейчас могла остановить только смерть, а то может, и она не остановила бы. Когда-то он не сумел спасти своих друзей. Но сейчас он не отступит! Иначе просто не сможет жить…
А вот и ворота – хории!
Бертран пролетел через них и огляделся.
Он точно был в главном храме.
***
Мушаши еще раз оглядел себя.
Все сделано правильно. Обряд очищения, хоть и сокращенный, он прошел, одет он правильно, по-хорошему бы еще денек попоститься и помолиться, да времени нет! И нужно это больше для сосредоточения, а Мушаши и так весь сейчас устремляется к одному.
Благословение Многоликого!
Это ему, ЕМУ оно нужно! А не какому-то Тори! Смешно даже! Первый дракон на острове, за столько лет, и не император?
Такого допускать нельзя!
Это Он обязан быть драконом, и он им станет!
Вот и храм.
И Рэн Тори, в кандалах, пока еще бесчувственный, но скоро он уже придет в себя. Вот и палач.
- Мой повелитель!
Упал на колени, уткнулся лбом в пол. Рэн Тори, кстати, спину гнул плохо, непочтительно кланялся. Заразился он за пределами Шагрена вольнодумством, а оно тут совершенно и не к чему!
- Слушай меня, палач. Ты сейчас должен будешь пытать этого человека.
- Да, ваше величество.
- Пытать, не давая ему и минуты передышки. Но так, чтобы этот человек не умер.
- Повинуюсь, ваше величество.
- Перед тобой стоит очень сложная задача. Боль должна быть непрерывной, достаточно сильной, чтобы этот человек не смог ни на чем сосредоточиться, но калечить его пока нельзя.
- Да, ваше величество.
- Ни минуты роздыха! Ни секунды!
- Воля вашего величества – закон!
На серую тень в углу храма никто и внимания не обратил.
Палач сноровисто принялся расставлять жаровню и стол, выкладывать свои инструменты… вопреки трактирным рассказам, они были совершенно чистенькими и блестящими. Разные там громадные клещи, да с запекшейся кровью - это сказочки, попугать кого, а в реальности палаческий инструмент содержится аккуратнее иного лекарского. Врачам-то что! А палачу точность нужна! И уморить клиента раньше времени тоже неправильно!
- Когда я прикажу, залепишь себе уши воском, - кивнул палачу Мушаши.
И это у палачей тоже практиковалось. Много услышишь – мало проживешь, так что… император в своем праве. Приказал – делаем!
Бертран молча ждал.
Ждал, пока приведут друга в кандалах.
Ждал, пока его положат на пыточный стол.
Ждал, пока закроются ворота храма, отсекая троих людей и одного лиса от мира снаружи. Ворота – хории, говорите? Двери между двумя мирами?
Будут вам… миры!
Еще минуту… двадцать секунд…
Пошел последний отсчет.
***
Мушаши терпеливо ждал, пока парня не положили на алтарь.
- Приводи его в чувство, - приказал он палачу, – и закрывай уши.
Палач повиновался.
Засунул в каждое ухо по шарику белого воска, для проверки Мушаши хлопнул в ладоши у него за спиной, но мужчина даже не дернулся. Что ж, тем лучше. Не придется его убивать.
Или придется?
Верных слуг не так и много, а этот проверенный. Хотя Ишуро, вот, тоже казался надежным. А что получилось? Как он мог подсунуть императору такую свинью? Что он – не знал, что из себя его братец представляет? Или все это нарочно затеял?
Палач тем временем привел Рэна в чувство, тот дернулся и застонал.
- Голова…
- Голова и будет болеть. Но недолго, - вежливо разъяснил император. А что? Он почти победитель, может себе позволить! – Ты что, думал, я все это тебе прощу?!
Рэн хлопал глазами, как сова.
Что простят?
Зачем ему вообще что-то прощать? В чем он виноват? Он просто выполнил приказ императора!
Мушаши оскалился, не хуже, чем драконы.
- Не понимаешь? Объясню! Дракон на Шагрене может быть только императорской крови. Лучше – император. А ты… как ты посмел?!
- Я не выбирал облик, - голова все еще жутко болела, но что-то Рэн уже соображать начинал.
- Это неважно! Ты не имеешь на него никакого права! Я – император. И я должен быть драконом.
- Я…
Рэн хотел сказать, что Мария не откажет. Что он разговаривал с королевой, и она согласилась… она не поедет на Шагрен, но можно организовать встречу – и император обретет свой второй облик…
Не успел.
Просто не успел, потому что Мушаши разозлился.
- Ты! А должен быть я! Поэтому, ты сейчас умрешь! Но не просто так! Ты не знал об этом, но можно, при определенных условиях, можно перетянуть на себя благословение Многоликого!
Рэн и рот открыл.
- К-как?
Мушаши снисходительно улыбнулся, и коснулся кольца.
- Каждое утро, начиная с пятнадцати лет, каждое утро я принимал буквально по щепотке праха одного из моих предков-драконов. Так делают давно, в надежде, что утраченное вернется к нам, но раньше… раньше этого не было. Если сейчас благословение вернулось… не стану скрывать. Чтобы оно перешло ко мне, тебя придется убить.
- Ваше величество!
- Да. Убить медленно и мучительно, чтобы от твоей крови проснулся мой внутренний зверь. И тогда… тогда я стану драконом, а тебя уже не будет. Так делали мои предки. Так сейчас сделаю и я. И приготовься, умирать ты будешь долго. Может, сутки, а может, и побольше. Мертвить жертву надо правильно, под конец ты вообще превратишься в кусок мяса, воющий от боли и ужаса, забудешь обо всем… и с радостью согласишься отдать мне свою сущность.
Рэн смотрел с ужасом, но молчал.
- И не думай, ты не сможешь перекинуться. Эти кандалы сделаны специально, порвать их не сможет даже дракон. Тело ящера умнее тебя, если ты обернешься в этих оковах, тебе просто