* * *
Я придерживаю Боба за локоть, и он ковыляет по траве к озеру. С собой он тащит старый красный ящик со снастями, тот самый, что я помню из детства. Ящик заперт, как бывало всегда.
– Идем рыбачить, – говорит он.
– Сегодня обойдемся без рыбалки, – говорю я ему. – Просто прокатимся на катере.
Я усаживаю Боба на металлическую скамью, а мама надевает на него оранжевый спасательный жилет. Он держит ящик на коленях, положив на него руку, словно это его любимая игрушка. Петли ящика проржавели, как и старый висячий замок.
Интересно, зачем ему замок на ящике со снастью? Все содержимое едва ли потянет на пятьдесят долларов. С лодочной цепи свисают два ключа. Догадываюсь, что маленький как раз от ящика.
– Что у тебя в этом ящике, Боб? – постучав по металлическому корпусу, спрашиваю я. – Рыболовные приманки? Поплавки?
– Угу, – устремив взгляд куда-то вдаль, бормочет он.
В небе над нами проплывают огромные клубящиеся облака, играющие с солнцем в прятки. Вода сегодня гладкая, как зеркало, и я насчитываю не меньше десяти других рыбачьих лодок.
– Похоже, день для рыбалки выдался отличный, – говорю я. – Увидел старых приятелей?
– Ну да.
Я заливаю в бак бензин, затем прокачиваю насос. Удивительно, что не забыла, как это делается. А ведь я почти не слушала Боба в тот день, когда он учил меня заводить катер.
Потом я дергаю за пусковой шнур. Мотор всякий раз плюется и хрипит, но никак не заводится. Болит рука, но я не сдаюсь. Я задолжала Бобу эту прогулку на катере. Вновь прокачиваю насос, и наконец мотор начинает ритмично пыхтеть.
Мы трогаемся с места, мотор кашляет и изрыгает дым. Знакомый запах дизельного топлива смешивается с острым запахом озерной воды. Я сижу, держа рычаг управления, и вывожу наше суденышко в озеро. Мама примостилась рядом с Бобом и пытается усадить его на место, а он хочет стоять. Он, как ребенок на ярмарке, переполнен радостью и волнением.
Он то смеется, то улыбается, поднимая голову к солнцу и вдыхая озерный запах. Мама тоже смеется, и я радуюсь их счастью. Я поворачиваю рычаг управления, и мы двигаем на запад. В нос катера ударяют волны, окатывая нас брызгами холодной воды. Боб издает вопль восторга и хлопает в ладоши.
– Едем на рыбалку, – повторяет он.
Проходит минут сорок пять, и тут мама замечает, что на дне катера скопилось добрых два дюйма воды. Я поворачиваю к берегу, потом привязываю катер на пристани. Боб берет маму за руку, и мы втроем бредем по травянистому склону к дому.
Мы проходим мимо старого гимнастического бревна, и я, повинуясь порыву, залезаю на него.
– Это ты смастерил мне бревно, Боб. Спасибо тебе. Надо было давным-давно это сказать. Отличная штука!
Со смехом я скольжу по узкой планке, для равновесия расставив руки в стороны.
Боб протягивает мне руку. Я неуклюже соскакиваю и взглядываю на него через плечо:
– Спасибо, Боб.
Он с улыбкой кивает:
– Бревно для Сестренки.
* * *
Наше сердечное прощание приправлено горечью. На этот раз мы расстаемся на время. Мы обе осознаем, что многое потеряли и что многое еще предстоит сделать для налаживания отношений.
– В следующем месяце… – Она притягивает меня к себе и шепчет: – Я тебя люблю.
Чуть отодвигаясь от нее, я заглядываю в ее блестящие от слез голубые глаза:
– Я тоже люблю тебя, мамочка.
Переполненная чувствами, я выезжаю из Харбор-Ков. Да, чудесно вновь обрести мать, но смогу ли я когда-нибудь простить себя за то, что подвергла ее таким испытаниям? Да и Боба тоже. Как сложилась бы их жизнь, если бы я не поторопилась обвинить человека бог знает в чем?
Проехав еще несколько миль, я останавливаюсь на стоянке для отдыха и звоню Майклу:
– Здравствуй, любимый.
– Привет, – отвечает Майкл. – Где ты сейчас?
– Недавно выехала из Харбор-Ков, еду в аэропорт.
– Все в порядке?
– Да. Я правильно сделала, что приехала сюда. Пообещала маме вернуться через месяц-другой. Невероятно, что я вновь обрела маму.
– Значит, все прекрасно?
Вероятно, ему интересно знать, собираюсь ли я публично обнародовать свои тайны. Несмотря на уговоры Стюарта, я ничего не рассказывала маме про шоу. Узнай она, что Стюарт собирается выпустить ее в эфир в части программы, она приехала бы. Но я не позволю, чтобы мама участвовала в моей сфабрикованной истории. Все мои зрители, наряду со Стюартом и Присциллой, считают, что я отправилась в Харбор-Ков, чтобы простить маму, а не попросить у нее прощения. Именно об этом я должна им рассказать.
– Да, – отвечаю я. – Тебе нечего опасаться. Я никому не открою свои отвратительные тайны.
Конечно же, он уловил в моем тоне откровенную язвительность.
Глава 30
Самолет приземляется в четверг около полуночи. Дойдя до выдачи багажа, я включаю телефон и вижу два пропущенных вызова, оба с кодом региона 312. Чикаго. Лихорадочно листаю имейл, уговаривая себя не волноваться.
Дорогая Ханна!
Мои поздравления! Ваша кандидатура утверждена на должность ведущей шоу «Доброе утро, Чикаго». На завершающем этапе состоится собеседование с Джозефом Уинслоу, владельцем канала. В приложении Вы найдете подробное описание компенсационного пакета. Пожалуйста, дайте знать, когда Вам будет удобно переговорить.
С уважением,
Я открываю приложение и в изумлении взираю на цифры внизу страницы. Одни нули. Я разбогатею! И буду ближе к маме, и…
Перед глазами возникает лицо Эр-Джея, но я прогоняю этот образ. Он просто славный, едва знакомый мне человек, появившийся на моем пути, когда мне было очень одиноко.
Я перечитываю имейл еще три раза и только после этого убираю телефон. И тут до меня доходит. Вся цель собеседования в Чикаго сводилась к тому, чтобы я смогла проводить с Майклом выходные и устроиться на работу, когда он займет должность в округе Колумбия. Какой странный поворот событий: получив это предложение по работе, я думаю лишь о том, что стану ближе к маме и Эр-Джею.
* * *
В пятницу утром Джейд широкими шагами входит в гримерную.
– С приездом, – говорит она, протягивая мне сконы из брендовой кофейни.
– Привет. Спасибо. – Я закрываю имейл и встаю из-за рабочего стола. – Ты сегодня в хорошем настроении. Полоса удач? Только не говори мне, что дело в Маркусе.
Она выразительно смотрит на меня:
– Этому придурку ничего не обломится. Если бы он затащил меня в постель, я