В центре всей конструкции находился золотой гравированный шар с философским камнем — он «обновлял» топливо. Чтобы вся эта хитроумная система циркуляции функционировала, внутри маголета стояла ручная помпа, которую качали двое мальчишек. Выбрали похудее, но выносливых.
Я и в своём мире сталкивался с подобными решениями автоматизации процессов уровня «два узбека с лопатой». Приемлемо.
— Назовите его «Воздушный змей», — сказал я. — Сколько он может держаться в воздухе?
Джакобиан нахмурился. Аппарат летал невысоко, метров на двадцать выше нас — а мы стояли на выступе Костяного Города, метров двадцать над землёй, и отсюда вид был изумительный: весь Караэн, горы за ним, и даже крепостные стены Алнез вдали. Мысли о предстоящем визите туда заставили меня слегка помрачнеть. Летчик, очевидно, и без того оху... дивлялся, не рискуя лезть дальше на небо.
— Пока всадник не выбьется из сил, — ответил Джакобиан, как будто удивившись вопросу.
Действительно. Логично же. Это как спросить, как долго может летать птица. Пока не устанет.
Я вздохнул. Да, магия отличается от технологии прежде всего долговечностью. Не удивительно, что прогресс в этом мире идёт так медленно: кому нужна паровая машина, если можно зачаровать голема, который будет работать вечно?
Вот только голем будет один. Уникальный. Штучный. Произведение искусства — и одновременно тупик.
Так и здесь. Подумать о том, чтобы вместо мышечной силы придумать магический насос? не было концепции автоматического насоса у них в голове. И идею масштабирования они просто ещё не понимали. Но это хорошо.
— Нет, я о другом, — уточнил я. — На сколько хватит философского камня?
Ректор задумался, потом осторожно произнёс:
— Думаю, не менее десяти лет. Это, если «Воздушный змей» вообще не будет садиться для отдыха всадника. Будет летать днем и ночью. Но, скорее всего, дольше.
— Прежде износится кожа и дерево, из которых он сделан, — добавил он уже тише.
Я кивнул. Да, о такой экологичной и экономной энергии моему миру остается только мечтать. Вся надежда на холодный синтез. Засто у магии — свои пределы. В конце концов, на луне мы пока городов не нашли.
Но что будет, если чудеса поставить на поток?
— Сеньор! — крикнул кто-то сзади.
Я обернулся. Молодой парнишка из моей свиты, кажется, из-под Таэна. Воздушник. Ему бы ещё лет пять набраться ума, прежде чем подавать голос в присутствии господ. Его тут же схватил за наплечник дядька, а Эмма, держащая мой штандарт, шагнула вперёд с таким видом, будто сейчас будет наводить порядок лично. В этот момент я невольно вспомнил Сперата — уж он бы не промолчал.
Да, выкрик с места — это не по этикету.
И не по тому, что надумали в моем мире мои современники, а по настоящему — древнему. В котором нет чётких правил, зато есть высокая вероятность получить закованным в сталь кулаком в рожу.
Я поднял руку, не давая дядьке немедленно показать юнцу, где его место. Вряд ли тот решился бы ударить — это уже почти дуэль, но грубо запихнуть обратно в строй и наказать позже вполне мог.
— Говори, — сказал я, глядя на паренька. — Надеюсь, это важно.
— Да! Мой сеньор! — выпалил он, сглатывая. — Разве… как же это возможно? Ведь он… недостоин!
Парень волновался так, что сбился на полуслове. С копьём он, видимо, обращался куда увереннее, чем со словами, а людей убивал, пожалуй, спокойнее, чем сейчас пытался выразить мысль.
Пришлось потратить минуту, чтобы добиться от него внятной фразы. К тому времени тихий гул одобрения уже прокатился по рядам моей свиты — видимо, он озвучил их общее недоумение.
— Разве можно, чтобы не рыцарь оседлал Небесного Змея?!
Вот оно. Парнишка оказался умнее, чем казался. Он мгновенно понял: в этом чуде скрыта угроза всему рыцарскому сословию. Пусть ещё смутная, далёкая — но ощутимая.
Я молчал долгие секунды, прежде чем нашёл способ их успокоить.
— Сеньор Джакобиан, — обернулся я к ректору, — скажите честно: любой ли человек сможет управлять этим аппаратом?
Бруно Джакобиан, всё ещё захваченный зрелищем, моргнул, словно вынырнул из своих мыслей.
— Нет, мой сеньор, — сказал он наконец. — Только маг. И только тот, кто способен чувствовать ветер.
Я медленно кивнул. И обернулся к своим людям:
— Слышали? Значит, честь не пострадает. Пока не научатся чувствовать ветер так же, как вы — никто их не заменит.
Рыцари притихли. А я подумал, что паренёк, возможно, увидел чуть больше, чем следовало.
— Разве достоин конюх ездить на боевом коне господина? Но кто-то же должен его выезжать, чтобы он не застаивался в конюшне и учился ходить в доспехе, — постарался окончательно развеять беспокойство своих людей я, и даже хохотнул. Меня немедленно угодливо поддержали.
Похоже, это подействовало. Переведя магов в категорию слуг, я на время вывел их из разряда конкурентов. Ненадолго — до тех пор, пока не придумаю, чем вооружить такие аппараты, и они не станут опасным оружием. Впрочем, пожалуй, я не против, если их пилотами будут исключительно благородные сеньоры. По крайней мере на первых порах.
— Сеньор Джакобиан, скажите... А Небесным Змеем может управлять только человек с талантом к магии воздуха? — спросил я. — Я бы хотел, чтобы любой благородный сеньор мог оседлать его. Это возможно?
— Что? Ах, да... Да, сеньор Магн. Разумеется. Я... мы... полагаю, это возможно... — начал Джакобиан, смущённо заикаясь. — Я бы хотел сказать, что управляющий сейчас «Небесным Змеем» происходит из древнего и уважаемого рода… У них город на юге Регентства… — он запнулся и опустил глаза.
— Я и не сомневался, — перебил я. — Скажите прямо: что нужно, чтобы это стало не только возможным, но и обычным?
— Эмм… — Джакобиан помолчал, собрав мысли. — Пожалуй, я бы попытался использовать Посох Ветра… Тот, что принадлежал — он смущённо взглянул на меня, потом опустил взгляд и запустил руку в бороду, — покойному Ректору.
— Вы получите его, — отчеканил я. — Но помните: он пьёт жизненную силу. Вам лучше сделать похожий артефакт — проще, зато узконаправленный. Кстати, как вы решили управление?
Мы ещё долго говорили с Джакобианом. Поболтал бы и дольше, но пора было уходить — я с сожалением покинул гостеприимные костяные стены нового корпуса