Здесь же вход в крохотную ванную комнату. Впрочем, даже холодная вода по старым трубам до 7-го этажа доходила не всегда. Майк с семьей предпочитал баню, которая и по сей день находится рядом на Воронежской улице. Что касается лифта, он тоже подчас предательски останавливался, не доезжая до нужного этажа.
В начале 1980-х телефона в коммуналке не было. Звонили с улицы из телефонных автоматов. Зато когда телефон появился, его поставили прямо у двери в комнату Майка и Натальи.
Район, где жили Михаил и Наталья Науменко, – самый что ни на есть музыкально-литературный. Здесь жили Дельвиг, Достоевский, Куприн, Римский-Корсаков, Сологуб. В советские времена – Чуковский, Берггольц, Довлатов, Рейн, Ефимов. Рядом целых три театра – ТЮЗ, Ленсовета и БДТ. Не считая Дома культуры работников пищевой промышленности, где выступали не только наши рокмузыканты, в том числе «Зоопарк», но и ранее Высоцкий, Визбор, Окуджава, где постигал азы фотографического мастерства Борис Смелов. На Коломенской улице, куда выходят окна комнаты Майка, жила Наталья Пивоварова, а поблизости – Евгений Юфит, художник Андрей Медведев, организатор концертов Павел Краев. Не забываем и про рок-клуб, который находился рядом на улице Рубинштейна.
Виктор и Майк познакомились примерно в 1981 году на съемной купчинской квартире Натальи и Павла Крусановых. На Майка тогда, равно как и на всех остальных присутствующих, песни неизвестного юноши произвели очень сильное впечатление. Майк предложил Цою заходить в гости. Потом всячески помогал Виктору. От литературных советов (слово «мама» в песне «Бездельник» – от Майка) до знакомства Цоя с Борисом Гребенщиковым, который, по замечанию самого Майка, и сделал Виктору всю карьеру. Цой с Рыбиным стали частыми гостями Майка и Натальи Науменко. Нередко оставались на ночь – хозяева спали на диване, Цой с Рыбиным на полу. Зимой Виктор подстилал свою белую дубленку, которая служила и матрасом, и одеялом. В начале 1980-х одно время у Майка жил Александр Донских-Романов. У него было почетное место – на кресле-кровати у двери. После знакомства Виктора и Марьяны они приходили к Майку и Наталье уже вдвоем. Собственно, сама Марьяна в «Точке отсчета» вспоминает: «Очень большую роль в наших взаимоотношениях сыграл дом Майка, с которым я была давно знакома. Мы были бездомные. У Цоя в “Безъядерной зоне” есть такая фраза: “Ребенок, воспитанный жизнью за шкафом”, это про нас с ним. Потому что нам абсолютно некуда было пойти. Моя мама, при ее обаянии и теперешней дружбе со всеми музыкантами, тогда никак не могла понять, что же все-таки происходит. Ей казалось, что вот-вот, и я буду устроена в жизни по кайфу, а тут появилось это создание, которое к тому же ни гу-гу не говорит. У Цоя тоже была проходная комната, родители, еще тетя какая-то… В общем, безумная ситуация. Так мы и болтались. В день проходили офигенное количество километров, потому что погодные условия не всегда позволяли сидеть на лавке, и маленькая, похожая на сосиску, комнатушка Майка и Натальи, где они до сих пор живут с сыном, была единственным местом, куда можно было прийти и расслабиться».
Нет сомнений, что дома у Майка Цой не раз брал в руки гитару. В книге «Призраки города N» Александр Донских-Романов пишет: «У Майка на Боровой я встретил Цоя <..> чуть ли еще не школьника, который скромно выждав момент, заполучал-таки гитару в руки и пел, изящно закинув голову, своих “Восьмиклассницу”, “Весну” и “Алюминиевые огурцы”». Александр также утверждает, что именно он научил Цоя исполнять арию мистера Икс для альбома «Начальник Камчатки».
Алексей Рыбин в книге «Майк. Время рок-н-ролла» пишет, что дома у Майка нельзя было встретить человека, путающего «надеть» и «одеть»: «В его доме вы никогда не услышали бы слово “блин”, произнесенное как замена слову “блядь”. Майк не имел вкуса в одежде, но вкус к слову и чутье на пошлость в разговоре у него были замечательные».
В этой же коммуналке на Боровой начались и почти сразу закончились романтические отношения Виктора Цоя и Натальи Науменко. В «Книжке для Майка» Наталья вспоминает: «Когда Витя приходил один, эта дурацкая игра в пару кончалась. Если бы Майк вздумал пристроить в комнату скрытую камеру и наблюдать свидания жены с молодым человеком, – о, какое разочарование ожидало бы его! Ни тебе горячих объятий, ни страстных поцелуев. Смотреть не на что».
С середины 1980-х годов пути Майка и Виктора разошлись. Да, они еще встречались, выступали совместно на квартирниках до 1985 года. Когда-то таланту Цоя помогли взлететь два крепких крыла – Майк и Гребенщиков. Окрепнув, Цой эти крылья отбросил.
Наверное, в последний раз Цой появился дома у Майка и Натальи в 1986–1987 годах. Тогда он пришел в компании с Рашидом Нугмановым. Вот отрывок из книги А. Житинского «Цой Forever», вспоминает Наталья Науменко:
«Однажды вечером, возвращаясь с работы, возле кондитерской фабрики им. Крупской я нос к носу столкнулась с Рашидом Нугмановым.
– О! Привет! Ты откуда и куда?
– От вас. А куда – несложно догадаться.
– Да уж. Понятно. Кто у нас?
– Цой. Мы вдвоем решили заехать.
Рашид полетел за бухлом, а я поплелась домой с некоторым смятением в душе. Я знала, что Цой теперь живет в Москве, что у него вместо Марианны – Наташа… <..> Цой сидел на диване в любимой позе: положив ноги на стол. Я почему-то не могла отвести взгляд от красных носков. Разволновалась, словно пришла не домой, а туда, где меня не особенно ждали. Неловко снимала пальто, тараторила про Рашика – противно суетилась. Цой же почти не двинулся – так: легкий поклон, шевеление руки с сигаретой… Скульптура. Майк разговор не поддерживал и никак мне не помогал. Кажется, он хотел поскорей выпить.
Наконец вернулся Рашид – милый, приветливый, спокойный. Интересно рассказывал про кино, про съемки. Я поглядывала на Цоя и молчала, боясь от смущения сморозить очередную глупость, спросить невпопад. Да и не о чем спрашивать. Как жена-дети? Каковы творческие планы великого артиста?
Мне вдруг показалось, что Витя усмехается. Нет, не может быть. И все-таки он смотрит с вызовом, с иронией и почти ничего не говорит. Зачем он здесь? Увидеть, что Майк потолстел и поседел, что я так же плохо одеваюсь, что в нашей комнате осталось все по-прежнему? <..>
Цой, миленький, ты что-то напутал! Это же Майк, твой учитель,