Затем лунные люди снова принялись за работу на поляне, за исключением троих из них, вооруженных стреляющими белым огнем стержнями, которые остались охранять нейтрализующий свет аппарат. Остальные принесли из лаборатории большие куски гладкого металла, разложили их на земле и начали соединять вместе. Я знал, что эти секции были доставлены с Луны на принимающий материю диск, и задался вопросом, каково было их назначение. Шли послеполуденные часы, и я вернулся на свой пост на дереве, наблюдая и размышляя. Но по мере того, как лунные жители продолжали свою работу, мне, наконец, стала ясна ее цель. Они строили на поляне огромный плоский металлический диск диаметром где-то в сотню футов, который был увеличенной копией диска, принимавшего материю в лаборатории. А рядом с ним они установили устройство, приводящее его в действие — тоже похожее на то, что мы собрали в лаборатории, но более крупное. И тогда, наконец, я понял, каковы были их намерения, а также понял, как сильно недооценил их и какое зло сотворили мы с Таунсендом. Без сомнения, лунные люди веками мечтали о нашей Земле. Они жили в темном подлунном мире, в пещерах, и могли посылать себя в космос в виде радиоимпульсов, но без принимающего устройства на Земле эта способность была бесполезна, поэтому в течение многих веков они тщетно посылали сигналы на Землю, надеясь установить связь с кем-нибудь из живущих там и убедить их построить для них такую станцию приема материи. И мы с Таунсендом сделали это!
Мы сделали для них то, что было их целью на протяжении веков, и помогли им закрепиться на Земле. А теперь они строили новый, более мощный аппарат для приема материи, который должен был стать достаточно большим, чтобы они смогли за короткое время доставить полчища своего народа с Луны на Землю. И я не сомневался, что на Луне у них есть настолько же большой и мощный передающий аппарат.
Было ясно, что машина, которая уничтожила весь свет на Земле, была частью их плана. Под покровом глубокой тьмы, которую она породила, они смогут свободно расселиться по всей планете и покорить все, что когда-то смогли покорить наши предки, а мы, земляне, не сможем помешать им, дезориентированные полным отсутствием света. Именно это было намерением лунных жителей, когда они связались со мной — «выключить» на Земле свет навсегда, поскольку они могут жить только в темноте. Наконец-то мне все стало ясно, и я осознал тот разрушительный ужас, который мы выпустили на свободу на ничего не подозревающей Земле.
Я не стал больше ждать, соскользнул с дерева и спустился по склону горы. Безоружный, я ничего не мог сделать, но у меня была еще возможность позвать на помощь. Если бы только мне удалось это!
И тут я услышал и нашел тебя, Мэннинг. Послушай, и ты услышишь пульсацию их нейтрализующей машины, услышишь, как они соединяют последние фрагменты огромного диска. И когда этот диск будет готов, они все перенесутся с Луны на Землю, обрушатся на нее всей своей мощью и уничтожат человечество, без сомнения, уже смертельно напуганного тьмой, и таким образом подчинят себе всю нашу планету. И это будет концом для нас. Человек исчезнет навсегда, лишенная света Земля будет слепо вращаться в небесах, а Луна станет править ею от полюса до полюса!
Глава 4
ГИЛБЕРТ ЗАМОЛЧАЛ, И наступила тишина, нарушаемая только непрерывным пульсирующим звуком, который доносился до них с Рэем с вершины и словно насмешливо что-то шептал им в уши. Мэннинг первым нарушил молчание.
— Что мы можем сделать? — спросил он хриплым и отчаянным голосом. — Мы не можем допустить, чтобы это продолжалось, но что мы можем сделать, чтобы остановить их?
— У тебя есть пистолет? — спросил Говард.
— Автоматический, — ответил молодой человек, доставая оружие из кармана и ощупывая его пальцами, чтобы убедиться, что оно заряжено.
Гилберт заговорил медленно и рассудительно:
— Мы могли бы попытаться позвать на помощь, так? Но в такой кромешной тьме невозможно далеко уйти и найти потом дорогу обратно. И нам нельзя терять ни минуты. Так что, думаю, мы должны полагаться только на себя. Что нам надо сделать, так это разбить или отключить эту нейтрализующую свет машину и таким образом рассеять тьму. Если мы это сделаем, это, по крайней мере, задержит их и даст нам время, чтобы получить помощь и вернуться.
— Но я ничего не вижу, — сказал Мэннинг. — Эта чернота…
— Ах да, забыл! — воскликнул Гилберт. — Вот!
Он сунул в руки Рэю пару больших круглых очков на кожаном ремешке, застегивающемся пряжкой.
— Надень их, — сказал ученый. — К счастью, запасная пара, была у меня в кармане.
Мэннинг поднес очки к глазам и не удержался от удивленного восклицания. Полная темнота, в которой он пребывал несколько часов, отступила, и он увидел слабое свечение, окутывавшее местность вокруг, увидел неровную дорогу, нависающие над ним темные деревья и круглолицего Гилберта рядом с собой.
— Вот мой план, — сказал ему Говард. — Мы доберемся до вершины, до края пропасти, и там разделимся. Я перейду на другую сторону поляны с твоим пистолетом, если ты не против, и устрою там переполох, выскочу и выстрелю. Это увлечет всех на поляне в погоню за мной. Если это произойдет, у тебя будет шанс подбежать к нейтрализатору и разбить его или, по крайней мере, выключить. Если ты сумеешь его разломать, это даст тебе шанс выбраться с поляны, а затем ты сможешь отправиться за помощью на своем самолете, вернуться и при необходимости осмотреть всю вершину. Все зависит от того, покинут ли охранники нейтрализатор, когда я выскочу на них.
— Но вас могут убить! — запротестовал Мэннинг. — Вы взяли на себя самую опасную роль!
— Да ладно! — отмахнулся Гилберт. — Риски одинаковы для нас обоих, и я думаю, что смогу легко сбежать от охранников.
Он поднялся на ноги, и Рэй последовал его примеру. Взглянув на часы и увидев, что уже почти полночь, Мэннинг передал пистолет Говарду, который внимательно осмотрел оружие, а затем двинулся вперед по наклонной дороге.
Молодой человек следовал за ним по пятам. По мере того, как они приближались к вершине, пульсирующий гул нейтрализатора света, лязг металла и низкий хор хриплых ворчащих голосов становились все громче и громче. Потом Гилберт свернул с дороги, и они стали медленно и бесшумно продвигаться сквозь густой подлесок между огромными деревьями. Шум впереди по-прежнему