Лайя вдруг отчетливо поняла, что люди, которые находятся в Изиме, заперты внутри и живы до тех пор, пока жива Лоран, пока стоит их баррикада, пока ту есть чем подпереть. Горло свел спазм. Отчаяние нахлынуло, принося горькую правду и втаптывая её надежды на тихую, счастливую, свободную жизнь в пыль и грязь опустевших улиц умирающего города.
Фенрис коснулся её, показывая, что пора уходить, но она прижалась к нему. Ей нужна была его сила, ведь иначе она сломается. Он обнял её и прижался щекой к щеке, разделяя её ужас.
Она не разрешила себе плакать, хоть всё внутри выло от безысходности. Она заставила себя отстраниться от Фенриса. Нужно было возвращаться. Чон и Тэ остались без защиты, одни. Значит, она не может быть слабой. Лайя кивнула, давая понять, что готова. На обратную дорогу Фенрис выбрал другой путь, чтобы охват территории за один раз получился большим.
Лайя теперь по-другому смотрела на дома и понимала, почему деревянных элементов в отделке не присутствовало. Всё, что не несло в себе смысловой нагрузки, наверняка было пущено на растопку в особо холодные зимние вечера. Скорее всего, все деревянные строения и пристройки тоже уже давно перестали существовать, продляя жизнь людям. Понимала, и почему кругом были посажены фруктовые деревья. Просто для них не было специального места.
Усталость с каждым шагом наваливалась на неё. Ноги переставляла только на чистом упрямстве и от любви к спящим в комнате азурам. Как оказалась перед домом не заметила, пребывая слишком сосредоточенной на внутренней борьбе с подступающей слабостью.
Фенрис подсадил её, и когда она попала внутрь, забрался сам. Тэруми крепко спала, при этом сильно хмурясь то ли от боли, то ли от тревожных снов, рука её лежала в ладони воина. Чонсок встретил их настороженным взглядом. Стараясь не двигать ту руку, в которой лежала рука Тэруми, он сел, пододвигаясь. Фенрис сел рядом.
– Северная и южная стена глухие, пока шли, не видели ворота, то ли их нет, то ли просто мы до них не добрались. Что за стенами, непонятно, – тихо заговорил Фенрис. – Восточной стены толком нет, да она и недоступна, вместо неё они соорудили что-то типа баррикады, невысокая, в два этажа. С той стороны полчища гигантских змей реагируют на звук, предполагаю, что и на свет тоже…
Фенрис делился с Чонсоком тем, что успел заметить в эту вылазку, а Лайя скинула сапоги, забралась на кровать к Тэруми – здесь всего было два спальных места – свернулась калачиком, отворачиваясь от всех к стене. Слезы беззвучно стекали по лицу девушки, капая на сильно изношенные простыни. Чувствуя, что ещё немного и заплачет в голос, она закрыла глаза и запела про себя песню, которую всегда пела ей мама, когда Лайя просыпалась среди ночи от какого-нибудь плохого сна. Это помогло, как и тихий, размеренный голос Фенриса, изредка прерываемый вопросами воина. Спасительный сон настиг её незаметно.
Глава 11
Лайя почувствовала, что Тэруми не спит, и приподняла голову. Азурианка сразу же приложила палец к своим улыбающимся губам, а потом с нежностью посмотрела в сторону. Лайя приподнялась и обернулась. Фенрис и Чонсок спали на одной кровати. Фенрис спал на спине, скрестив при этом ноги и руки. Чонсок – на боку, уткнувшись лбом в ноги эльфа, одна рука лежала на них же. Кровать была настолько узкой, что это было чудо, что оба мужчины на неё поместились.
Лайя не удержалась и прыснула от смеха, за что получила по плечу от Тэруми. Фенрис проснулся, открыл глаза и сразу же предпринял попытку подняться. Его волосы, которые во сне оказались в плену веса ног воина, не дали ему этого сделать. Эльф от боли с шумом потянул воздух. Чонсок что-то проворчал, а потом тоже проснулся. Увидев перед глазами штаны эльфа, резко дернулся, от этого и свалился. Тэруми захохотала и поспешила ему на помощь.
– Что ж вы так неосторожны, данхне Лим? Неужто не нравится ваша новая наложница с серебряными волосами? – стала глумиться она. – На мой вкус, очень красивая.
Он смачно выразился на азурианском, а потом сердито взглянул на неё и строго проговорил:
– Не доводи меня до таких выражений.
Тэруми снова захохотала и устроилась с ним рядом на кровати, воспользовавшись тем, что эльф уже пересел к Лайе.
– Как ты? – ласково спросила она у воина.
– Бывало и лучше, – честно признался Чонсок, – но не смертельно.
Раздался осторожный стук в дверь. Они подскочили, быстро натянули обувь, подобрали оружие и замерли. Фенрис отозвался. Пришла женщина и принесла поднос с едой. Она поставила его на стол.
– Завтрак, – провозгласила изимка и стала открыто рассматривать появившихся чужаков. Смелый, дерзкий взгляд темно-зеленых глаз незнакомки скользнул по каждому, но остановился на воине. – Я Кларис, – представилась она и протянула ему руку, при этом чуть усмехаясь.
– Чонсок, – сказал он, подошел и пожал ей руку.
– Лоран передала, что через полчаса придет за вами. – Она встретилась глазами с Чонсоком и добавила: – Было приятно познакомиться.
Лайя от такого открытого и наглого игнорирования остальных удивленно распахнула глаза, рассматривая изимку. Стройное тело было явно тренированным. Мужская одежда на ней сидела хорошо, подчеркивала длинные ноги и тонкую талию. Оружие на поясе, походившее на нечто среднее между коротким мечом и большим кухонным тесаком смотрелось уместно. Растрепанные, теплого каштанового оттенка волосы придавали изимке какой-то особенный шарм. Она не была красавицей в общепринятом смысле, но то, что такую вряд ли забудешь, было весьма очевидно.
– Больше ни у кого не хочешь узнать имя? – с насмешкой поинтересовалась Тэруми.
Кларис, что уже собралась уходить, снова обернулась, но взгляд адресовала только воину.
– Нет. – Уголок рта приподнялся в ироничной усмешке, а после изимка вышла.
– Как хорошо, что здесь не любят эльфов, – в сердцах проговорила Лайя, не сводя изумленного взгляда с закрытой двери. Она и не заметила, что сказала это вслух.
Фенрис хмыкнул и сел за стол, пододвинул к себе тарелку.
– Не смей, угрюмый! – Тэруми подскочила и отобрала у него ложку. – Они могли подсыпать туда всё что угодно!
Что-то ответить Фенрис не успел, она зачерпнула из тарелки совсем немного, попробовала и замерла,