Волосы Тэруми Лайя сделала более волнистыми, убрав лишь первые пряди с лица. Темные кудри касались плеч и щекотали, девушка периодически пыталась убрать их, но Лайя каждый раз одергивала.
Тонкое запястье украшал небольшой, изящный браслет.
– Ну, я пойду, через пару минут приходи ты. Если Чон тебя сразу не увидит, я ему укажу на тебя. Так он будет ждать свою принцессу…
– Замолчи!
Лайя засмеялась и поспешила внутрь. Столовая преобразилась. Столы сдвинули ближе к окнам, освобождая места для будущих танцев, еды на них было непривычно много.
Чона она заметила издалека, он стоял в привычной компании и разговаривал с Алариком, Давидом, Велдоном, Граем. Кларис тоже была рядом, только в разговорах не участвовала, чуть наклонив голову, слушала мужчин. Обычно с ними бывал и Ирвин. Лайя невольно скользнула взглядом по изимцам. Главного фермера города она нашла в компании… Беаты… Нарядная и чуть смущенная кухарка кокетливо смеялась над словами Ирвина. Лайя улыбнулась. Насколько она знала, Беата – вдова, а Ирвин – просто закоренелый холостяк, так про него говорили. Отличное сочетание.
На талию едва ощутимо легла рука. Лайя обернулась. Отраженное в синих глазах Фенриса восхищение вызвало трепет. Пальцы эльфа скользнули по спине выше, скрываясь под волной рыжих волос, и ласково огладили шею. Лайя подалась к нему, желая поцеловать, но Фенрис лишь искушающе блеснул глазами и мягко направил её вперед.
– Я отомщу, – пообещала ему Лайя, посылая коварный взгляд.
Губы Фенриса тронула улыбка предвкушения.
– Я буду ждать, – ответил он шепотом на ухо.
Они подошли к компании Чона. После короткого обмена приветствиями Фенрис занял место чуть в стороне, и, подобно Кларис, просто стоял, слушал разговоры, не участвуя в них. Лайя же поглядывала на дверь, начиная нервничать: неужели Тэруми всё же струсила?
Чонсок замолчал на середине сказанной фразы. Он не верил своим глазам. Это его Руми? Выглядело слишком невероятным… Он разной её видел, но чтобы такой… В платье и с кудряшками… Это была она и не она одновременно. Появилось странное чувство, что его Руми исчезла и её тело занял кто-то другой, и это… пугало… А потом он поймал её неуверенный взгляд и увидел смущенную улыбку. Такой она бывала только с ним наедине…
Он побежал к ней через весь зал и замер, заслоняя своей массивной фигурой её от всех. Взгляд жадно заскользил по её лицу, шее, плечам, потом замер на татуировке дракона.
– Зачем такое одела? – приглушенно спросил он и раньше, чем она успела испугаться или обидеться, продолжил: – Они же видят то же, что и я… А это… это только для меня… – Пальцы против воли коснулись рисунка на её плече.
– Не могу понять, – сказала Тэруми и чуть прикусила губу на манер, как обычно делала Лайя, когда дразнила эльфа. Продолжила после паузы, когда насладилась произведенным эффектом: – Тебе нравится или нет?
Ответ она увидела по его глазам, и внутри всё закричало от восторга.
– Так сильно, что я хочу унести тебя отсюда и запереть, – прошептал он.
Тэруми засмеялась, а потом присела в реверансе, как научила её Лайя.
– Повелитель, – тихо сказала она, прожигая дразнящим взглядом.
– Моя Императрица, – с обольстительной улыбкой ответил он и склонил голову.
Чонсок выпрямился и согнул в локте руку, Тэруми мягко положила на неё пальцы. Под всеобщим вниманием они отправились к Лайе и Фенрису.
– Так вот что ты всегда испытывал, когда шел по коридору из живых людей, которые смотрят на тебя.
– К этому быстро привыкаешь, – отмахнулся он, не желая вспоминать прошлое, когда рядом столь прекрасное настоящее. – Не могу поверить, что ты и без оружия.
– Почему без оружия? – удивилась Тэруми. Чонсок перевел взгляд на её платье, гадая, где оно может быть. – Оно у меня на ноге, перевязь с метательными ножами. Под платьем.
Чонсок представил себе, как опустился бы перед Руми на колени; как руки забрались бы под её платье; как скользнули по ногам, поднимая легкую ткань выше и выше; как добрался бы до перевязи; как подался бы ближе и прикоснулся бы губами к нежной коже… Телу стало жарко…
– Ваши фантазии написаны у вас на лице, Повелитель… – тихо произнесла Тэруми, специально делая акцент на обращении и снова попадая в волнующий её плен собственной власти над ним.
Чонсок прокашлялся, пытаясь прийти в себя, и на мгновение с силой прижал её руку к своему боку.
– Знай, если ты вдруг решишь его разлюбить, я буду тебя ждать, – весело и громко сообщил Давид Тэруми, когда они подошли.
– Скорее небеса упадут на землю, – отшутилась Тэруми и посмотрела на Чона, открыто любуясь любимым мужчиной.
Аларик, как можно незаметнее, отошел, не желая встречаться глазами с Тэруми, а после отправился к девушкам, что стояли и весело болтали между собой, игриво стреляя глазами в особо симпатичных парней.
Беата позвала всех к столу, и люди пришли в движение, радостно распределяясь кто куда. Тэруми заметила внимание Фенриса – как не заметить, когда угрюмый словно везде – и уставилась на него в ответ.
– Ничего не скажешь? – спросила она, улавливая его задумчивость.
– Скажу, – наконец-то произнес он, а потом его глаза стали насмешливыми. – Как ты дошла до жизни такой?
Лайя захохотала, а Тэруми беззвучно послала его, Фенрис улыбнулся.
– Вот теперь мне стало спокойнее, ты всё та же Тэруми, – серьезным тоном сказал он и предусмотрительно набросил на себя извиняющийся вид, чтобы не попасть под гнев Чонсока.
Всеобщее застолье негромко гудело, скромные запасы вина добавляли к общим ощущениям веселья. Ирвин и ещё несколько мужчин, преимущественно преклонных лет, уселись за инструменты. Негромко заиграла задорная музыка. Люди стали пританцовывать, но выйти танцевать стеснялись.
Тэруми и сама не понимала, откуда взялось такое безрассудство. Наверное, необычность собственного образа сказывалась, но под изумленный взгляд Чонсока, да и остальных, Тэруми поднялась, скинула с себя неудобную обувь и вышла в центр. Она не делала каких-то показательных па и не старалась показаться изящной, женственной… Она прикрыла глаза от удовольствия и отдалась во власть мелодии, двигалась так, как хотела, как чувствовала… Волнистые волосы подпрыгивали от её движений, и легкая, воздушная юбка отвечала ей тем же, выставляя напоказ босые ступни…
Музыканты при виде первого танцора радостно заулыбались и заиграли с ещё большим энтузиазмом. Лайя поспешила присоединиться. Обувь тоже оставила. Рыжие волосы пламенем замелькали от быстрых движений ведьмы, притягивая взгляд и завлекая.
– Дамы, – сказал им Чонсок, подходя, – разрешите присоединиться?
Обе ведьмы радостно рассмеялись и вовлекли его в их безумие свободы быть собой.
А потом подтянулись остальные… Люди плясали, улыбались, забывали