Удобный подход. При таком раскладе можно творить всё, что угодно и обсуждать любые вещи — работники всё равно не смогут ничего рассказать. Возможно им вообще сотрут любые воспоминания об этой встрече — сложно сказать, какими возможностями располагали менталисты.
Никаких подводных камней, я в процессе чтения не обнаружил, так что благополучно поставил свою подпись. Следом черкнул роспись Виталий, а дальше наступила очередь всех остальных.
Ещё и пять раз пришлось свою закорючку ставить — по экземпляру всем присутствующим.
Когда мы закончили и перед каждым оказалось по документу, украшенному автографами сидящих за столом, Ярослав с улыбкой обвёл нас взглядом.
— А теперь к сути нашего предложения, — довольно заявил аристократ. — Если коротко, Тони подписывает контракт с Лопухиными. Становится потомственным слугой их фамилии. Получив всё, что к этому причитается.
Честно — у меня глаза едва на лоб не полезли. Я сейчас чего угодно ожидал. Угроз, попытки подкупа или ещё чего-то в этом духе. Но парень не стал мелочиться. Сразу бахнул из главного калибра.
Это ж, шатать его дубом, не просто предложение работы. Фактически — гарантированный путь к подданству первой категории и имперской элите. Название — да, неказистое. Мол, слуга. На ум сразу приходит лакей в ливрее или садовник, которые подрезает кустарник, косясь на сиськи своей загорающей в шезлонге хозяйки.
Но на деле всё совсем не так. «Потомственные слуги» — отдельная социальная категория. Присваивать подобный статус могут только настоящие аристократы. Создавая не больше одной «династии прислужников» на каждого из членов фамилии.
Как правило, те получают отличное образование и облечены доверием. Работа тоже непыльная — командуют войсками, возглавляют компании, отвечают за юридическое сопровождением и так далее. В общем — не землю руками ковыряют.
Правда, на другой стороне медали тоже немало всего интересного. От возможности использования ментальных техник во время принесения присяги до опции «хозяина» отказаться от услуг всей «династии», отправив её восвояси.
По закону, в таком случае все совершеннолетние слуги сохраняли статус до самой смерти. Равно как и денежное содержание. А вот их младшие и уже родившиеся родственники получали статус подданных второй категории.
В любом случае — судя по статьям в сети, подобной процедурой пользовались не так уж часто. Обычно неугодные слуги внезапно умирали от инсульта, либо инфаркта. Как вариант — из собственного окна выпадали. Или на машине разбивались. На свете много вариантов, как можно отправить человека на тот свет, избежав формальных вопросов.
— Раздумываешь, стоит-ли падать на колени, чтобы поблагодарить? — подался вперёд Ярослав. — Наши там рвут и мечут. А я тебе всё равно шикарные условия выбил.
Гладко стелет, сволочь. Но вот с оценкой психологических профилей, у него однозначные проблемы. Да — предложение и правда роскошное. Вот так сходу получить подобный статус, да ещё будучи даргом — что-то из разряда абсолютной фантастики. И путей дальше там открывается масса.
Но при этом ты полностью теряешь право выбора. Становишься деталью чужого механизма. Марионеткой, которая вынуждена делать то, что скажет кукловод. И даже сорваться с этого крючка не можешь. Не существует процедуры, по которой потомственные слуги могли бы просто свалить в туман.
— Не. Думаю о том, насколько нужно быть япнутым, чтобы предлагать такое даргу, — с улыбкой посмотрел я на него. — И о разнице между нашими взглядами на мир тоже думаю.
Владимир Лопухин, который до того старательно кривил губы и смотрел мимо меня, показывая насколько ему омерзительна ситуация, теперь удивлённо вытаращился. Похоже отказа он не ждал.
Адвокат Румянцевых сидел не шелохнувшись. Виталий тоже обратился в статую из соли и песка. А сам Ярослав ответил мне зеркальной улыбкой.
— Ты же понимаешь, что меня сюда не просто так перекинули? — хохотнул он, делая глоток чая. — Видишь моего вассала Володю? Его вчера на судёнышке одном взяли. Парусном. Таком, чтобы под Мглу можно было без проблем заскочить. Знаешь, кто там ещё на борту был?
Да, соглашение о неразглашении мы подписали. Но менталиста, который мог бы заверить эту договорённость тут не имелось. Если Румянцев передаст мои слова своей родне и ничего не выплывет наружу, предъявить ему претензии никак не выйдет.
— Полсотни тараканов? — состроил я вопросительную гримасу. — Решил пополнить свою домашнюю коллекцию?
Сам Лопухин, который после слова «Володя» крепко стиснул зубы, аж немного наклонился вперёд, угрожающе смотря на меня. Из-за чего удостоился небрежного похлопывания по плечу от Румянцева.
— Орк у него там был, — развёл руками аристократ. — Забавный такой. Много всего рассказывающий. И не слишком адекватный.
Стоп-стоп, сука, стоп. Это что получается, у Жыги всё-таки была какая-то договорённость с Лопухиными? Только вот, в чём она заключаться-то могла? Как он дал им знать, что нужна эвакуация?
— Напомни-ка, Ярослав, — прорычал я, смотря в глаза парня. — С кем ты сейчас говоришь?
Дворянчик чуть прищурился, смотря на меня с лёгким недоумением.
— С Тони Белым, — озвучил он очевидное. — Даргом из ЦОТ под номером сто тридцать два.
— Какого тогда хрена ты так издалека начал? — посмотрел я ему в глаза. — Переходи к сути. Каким боком тут этот орк? Нахрен я вам вообще сдался?
Тот было открыл рот, но меня уже немного переклинило. Даргский гнев — ничуть не слабее любопытства, жажды секса и голода. Так что заговорить я арику не позволил.
— И самое главное, — зарычал я так, что прежде невозмутимый адвокат Ангелины отодвинулся от стола и принялся коситься в сторону двери. — С чего ты взял, что я соглашусь СТАТЬ РАБОМ?
Лопухина окружило светло-зелёное сияние. Камни в перстнях, что унизывали пальцы дворянина, ярко засверкали. Вот и магия в её обычном проявлении, похоже.
Его «напарник» от такого использования способностей или артефактов, воздержался. Зато смотрел на меня с нескрываемым удивлением.
— Рабом? — переспросил он. — Тебе никто не говорил, что у тебя очень специфический взгляд на жизнь, Тони? Ради такого предложения люди готовы убивать и вырезать семьи. И это люди! Орки… Я даже не знаю, на что пойдет какой-нибудь свенг, если ему такое выкатить.
— Ты говоришь с даргом, — процедил я. — Сейчас мне хочется вырвать твоё сердце и спеть песню о том, как меня не удержали семеро и что, как раньше уже не будет.
— Чего? — приподнял брови дворянин. — Какие семеро? Мы тут без охраны, если что. Только с водителями.
Снова