Я мысленно потянулся к паутине и обнаружил Юлиану и Вику в подземелье — они как раз поднимались и были уже у двери на первый этаж. Борис и бабушка были уже в столовой, а истребители в своей комнате. Вчера бабушка так и не заглянула ко мне после разговора с ними, значит ничего интересного или важного она от них не узнала.
Направляясь в столовую, я раздумывал над тем, что нужно сделать. Ничего ли я не забыл перед отъездом? Опять же, нужно было посмотреть на поведение бабушки — я пока не мог знать, что представляет собой помолодевшая, очищенная от клятв и травм Юлия Сергеевна Тишайшая-Шаховская.
Аромат свежего хлеба встретил меня ещё в коридоре. Войдя в столовую, я увидел, что все в сборе. Боря смотрел на омлет жадным взглядом — явно проголодался после утренней тренировки с Зубовым. Вика и Юлиана сидели рядом, молча глядя на бабушку, которая с блаженной улыбкой разливала травяной чай.
Взгляды Вики и Юлианы были недоверчиво-подозрительными. И я понимал причину — Юлия Сергеевна выглядела непринуждённо. От неё не исходило привычное раздражение, она казалась спокойной и доброжелательной.
— Доброе утро, Костик, — её голос звучал ровно и глубоко, без старческой хрипотцы. Она отставила заварочный чайник и посмотрела на меня. — Надеюсь, ты хорошо отдохнул.
— Доброе утро, — кивнул я, занимая своё место.
Мои глаза скользнули по остальным. Вика смотрела на бабушку с откровенным подозрением, будто та была монстром очага, принявшем облик родственника. Юлиана отвела взгляд и уставилась в свою тарелку, но по её сжатым плечам было ясно, что ей не по себе.
— Бабушка, а ты почему такая странная? — не выдержал Борис, озвучив общие мысли.
Юлия Сергеевна мягко улыбнулась, и это было так непривычно, что даже я на секунду замер.
— Просто в моей голове наконец-то наступила тишина. И я наслаждаюсь ею. А ещё — ароматом чая и вкусной едой, — она повернулась к Юлиане. — Юлиана, дорогая, это платье ты купила в «Вернисаже»? Очень элегантное и подходит к твоим глазам.
Юлиана вздрогнула и подняла на неё растерянный взгляд. Она явно ожидала чего угодно, но не комплимента.
— Я… спасибо, Юлия Сергеевна, — растерянно сказала она.
— Пожалуйста, зови меня просто Юлия, — она отпила кофе, и её взгляд стал чуть более собранным. — Костя, после завтрака у меня будет пара вопросов по хозяйству. И я хотела поговорить с тобой о том, что рассказали наши гости.
— Конечно, — я сделал глоток чая и улыбнулся. — Я как раз хотел обсудить с тобой кое-что важное насчёт безопасности поместья.
— Опять секреты? — фыркнула Вика, проткнув вилкой сосиску. — Теперь будем делать вид, будто ничего не происходит?
— Виктория, — в голосе Юлии Сергеевны не было намёка на привычную сварливость, но Вика тут же виновато опустила голову. — Мы расскажем вам ровно то, что вам следует знать. Ни больше, ни меньше.
После этой небольшой размолвки, вопросы прекратились, и завтрак прошёл в спокойной атмосфере. Боря доел свой омлет, периодически поглядывая на бабушку с любопытством. Вика демонстративно молчала, а Юлиана, кажется, так и не решила, как ей реагировать на новую Юлию Сергеевну.
Как только я поднялся из-за стола, бабушка проследовала за мной. Я решил, что лучше всего будет пройти сразу в сокровищницу, ведь теперь я видел, что смогу доверить бабушке управление защитой поместья в моё отсутствие.
Мы спустились вниз, и я встал в центре сокровищницы — над центральным узлом защитного контура.
— Вчера я укрепил защиту, использовав одну из сфер, что ты дала мне, — сказал я. — Теперь это новая система, которая не пропустит никого из тех, кого я не желаю видеть. И когда я говорю «никого», это нужно понимать буквально. Ни ликвидаторы, ни Жнец, ни эмиссары не смогут пройти.
— Ты потратил бесценную сферу на защиту? — удивилась бабушка. — Не стал усиливать себя… а защитил дом?
— Верно, — кивнул я. — Безопасность находящихся в доме для меня на первом месте. Запомни это, и проследи, чтобы в случае опасности никто не выходил за пределы ограды. Чтобы не случилось, как во время войны с Давыдовыми. Ты поняла меня?
— Конечно, я сделаю всё как ты скажешь, — серьёзно сказала бабушка.
— Я настрою на тебя одну из линий контура, — продолжил я. — Она отвечает за изоляцию. Если что-то случится, тебе нужно будет замкнуть этот контур и закрыть территорию. Закрой глаза.
Я настроился на центральный узел и вплёл ауру бабушки в одну из линий-нитей моей паутины. Бабушка вздрогнула, когда смогла увидеть картинку защитной схемы. Кажется, я сумел впечатлить её.
— Какие у меня полномочия? — спросила она, не открывая глаз.
— Ты можешь ввести всего две команды направленным импульсом, — проговорил я, подсвечивая нужные узлы на паутине. — Первая — полная изоляция. Никто не выйдет и не войдёт. Включишь её в случае прямой и очевидной угрозы, когда связь со мной потеряна. Второй командой ты можешь вручную разрешить вход конкретному человеку.
Бабушка медленно кивнула, ещё раз глянув на паутину и нужные узлы нитей.
— На всякий случай напомню, — добавил я. — Ты не сможешь изменить саму структуру защиты и как-либо вмешаться в её узлы.
— Пока я жива, ни один враг за этот порог не переступит, — тихо сказала она. — Можешь быть уверен, я не подведу.
— В этом я уверен, — просто сказал я. — А теперь расскажи, что ты узнала от истребителей.
— Они повторили мне то же самое, что рассказали тебе, — взгляд Юлии Сергеевны стал собранным и острым, будто она агент на задании. — Есть некая лаборатория, где проводили опыты над тёмными магами. Точного местоположения они не знают, только район. Но есть нюанс.
Она сделала паузу, собираясь с мыслями.
— По их словам, последний шифр, который они получили от связного перед засадой, содержал код «Атлант». В нашей терминологии это означает, что операция раскрыта кем-то из руководства, — Юлия Сергеевна недобро усмехнулась. — А ещё это означает, что они должны уйти с радаров и не сообщать о своём местоположении, пока не выйдет положенный срок в две недели. Только после этого можно выходить на связь, чтобы узнать о следующем приказе.
— Выходит, что я нарушил ваши правила, связавшись с Лутковским, — проговорил я. — Ну у меня не было другого выбора. Когда кто-то кричит «измена», подозревать начинаешь всех.
— В любом случае, ты нашёл у них маячок, так что твой звонок ничего не изменил, — бабушка качнула головой. — И