— Поднять всех гвардейцев по тревоге, весь резерв на стену, остальные — по периметру поместья, — крикнул я в телефон и сразу же сбросил звонок.
Чтобы ускориться, я ушёл на первый уровень изнанки и короткими прыжками преодолел оставшееся расстояние.
— Грох, Агата, остаётесь в поместье с детьми, — приказал я питомцам. — В случае, если монстры доберутся до дома, — порвите их всех на кусочки.
Через пару минут я выбегал из особняка с топорами в руках. Два десятка вездеходов сорвались с места, но один всё же дождался меня — в нём уже сидели в полной боевой выкладке Ивонин, Сорокин, Лаптев и Назаров.
— Ходу, ходу! — рявкнул я, запрыгивая в открытую дверцу автомобиля.
Машина рванула с места, срывая гравий с подъездной дорожки. Пейзаж за окном слился в сплошное зелёное пятно. Бойцы сжимали автоматы с напряжёнными лицами, но страха я в них не увидел. Впрочем, другого я от них и не ожидал.
След от сигнальной ракеты уже погас, вместо него появились отсветы огненных вспышек у стены. Их было так много, что даже пара десятков километров не помешали их увидеть. Что же там за монстры такие, что гвардейцам пришлось пустить в ход тяжёлую артиллерию и зажигательные снаряды?
Уже у самой стены вездеход резко затормозил, и я выскочил наружу. В ноздри ударил запах развороченной земли, гари и крови. Почти сразу увидел полосу вздыбленной земли, идущую от стены. Казалось, будто под поверхностью прошёл гигантский плуг, оставляя за собой насыпь из свежего грунта.
Мой взгляд скользнул дальше и замер. Монстры прорыли самый настоящий подкоп, и сейчас из него лезли десятки камнеедов, как подсказал Демьян. Они были похожи на чёрных тараканов размером с собаку. Их многочисленные лапки на бешеной скорости перебирали завалы и заталкивали в пасти каменные обломки. И только потом из тоннеля вывалился гигантский монстр размером с танк.
— Землерой! — ахнул Игорь, открыв огонь вместе с остальными гвардейцами.
Покрытый комьями глины монстр издал пронзительный вой и взмахнул лапой, похожей на ковш. Одного из гвардейцев придавило этой могучей лапой. Хруст костей я не услышал из-за выстрелов автоматов, но было ясно, что боец не выжил.
Я рванул к землерою, на бегу призывая тьму. Она откликнулась мгновенно, затопив собой пространство вокруг меня. Мой взгляд зацепился за тело гвардейца и герб моего рода на его форме.
Едкая и жгучая ярость вспыхнула во мне в одно мгновение, и я выплеснул её с волной чистой тьмы. Я обрушил на монстра такую прорву энергии, что можно было снести по меньшей мере грузовую фуру. Но землерой лишь откатился назад, прочертив на земле глубокую борозду своими лапами.
Он поднялся с оглушительным рёвом. Его крошечные глаза нашли меня и налились кровью. Лапа землероя с размаху вгрызлась в грунт, словно тёплый нож в подтаявшее масло. Комья земли, камни и щебень сплелись в огромный ком, который на глазах спрессовался и стал похожим на кусок гранита. Монстр оказался с подвохом — он явно управлял магией земли, как те ледяные волки водой.
Весь этот ком полетел в меня, со свистом рассекая воздух. Таким булыжником можно размазать по камням не только человека, но и вездеход, на котором я приехал к стене.
Отступать было нельзя — за моей спиной стояли мои бойцы. Я вскинул руки, и окутал нас теневым барьером. Через секунду в него прилетел просто чудовищный удар.
Глыба вмяла его, как фольгу, и рассыпалась в пыль. Барьер дрогнул, но выдержал. Ещё бы, я вбухал в него целую прорву сил.
Я отозвал барьер и метнул в землероя копьё. Оно скользнуло по уплотнённой шкуре монстра и ушло в сторону. Я послал вдогонку ещё парочку, но они лишь чуть-чуть поцарапали шкуру.
Землерой занёс лапу, чтобы повторить свой манёвр с комком земли. Ярость во мне уже кипела, а в груди пылало знакомое всепоглощающее пламя. Если эту тварь не проняла первая волна тьмы, значит нужно добавить больше энергии.
Тьма взвилась разъярённым зверем и загудела от моей злости. А затем захлестнула монстра волной силы.
Пламя вспыхнуло в то же мгновение, оставив от трёхтонного монстра лишь горстку пепла, медленно оседающую на выжженную землю. Следующую волну пламени тьмы я отправил в вырытый монстром тоннель, поджигая камнеедов.
Я не жалел энергии, щедро черпая её из своего источника. Моё пламя пылало, не утихая ни на миг. При этом вся моя концентрация уходила на то, чтобы не задеть людей.
— Сколько их ещё тут? — спросил я, обернувшись к Демьяну.
— Камнееды плодятся, как мошки, их тут могут быть сотни, — крикнул в ответ Сорокин, отстреливая «тараканов». — А землерои обычно небольшими стаями ходят. Максимум — десяток.
Я задумался на мгновение. Протяжённость моих земель вдоль стены — пятьдесят восемь километров. То есть, эти землерои могут быть где угодно, раз возле врат был только один.
— Ваше сиятельство! — услышал я крик со стороны стены. — Там Киреев!
Гвардейца я не узнал, он был из новобранцев, поступивших на службу после моей победы в испытании. Рванув на его голос, увидел раненого Егора, который буквально удерживал руками разорванный живот. Где же Белый? Почему не подлечил его?
— Господин, — хрипло позвал меня Киреев. — Мы отбили нападение камнеедов и убрали одного землероя.
— Молодцы! Горжусь! — сказал я громко, чтобы все раненые услышали. — Что там за стеной?
— На подходе был… ещё один землерой, — глотая слова, доложил бывший командир гвардии. — И двое ушли в стороны соседей…
— Держись, Егор, — я сжал его плечо и повернулся к новобранцу. — Где Белого носит?
— Они с Семёном на износ работают, — быстро сказал он. — Скоро сюда подойдут.
— Понял, — я кивнул и отошёл от Киреева, а потом выцепил среди гвардейцев знакомое лицо. — Панкратов! Кто отвечает за врата? Мне нужен проход за стену!
— Будет сделано, господин! — гаркнул Олег и умчался к пункту управления.
Через пару минут огромные врата начали отворяться, а ко мне сбежались бойцы, с которыми я сражался бок о бок в московском очаге. Не хватало только Демьяна Сорокина, который взял на себя защиту периметра у стены и Игоря Лаптева — он помогал перетаскивать раненых подальше от места боя.
Денис подогнал вездеход, и мы быстро загрузились внутрь. Спрашивать, как мы будем ехать по изрытой земле, я не стал — Чернов знает, что делает, не в первый раз у него такие выезды.
Как только мы вырвались за врата, меня окутало знакомое гнетущее дыхание очага. Воздух был густым, с привкусом горечи и влажной земли. Денис лихо скакал на вездеходе по ухабам и перепаханным