— На себя глянь, старый хрыч, — в тон ему ответила бабушка. — Из самого песок сыплется, а туда же — морщинки считать решил.
— Я так понимаю, вы знакомы, — протянул я, прочистив горло и переглянувшись с Орловой. — Тогда давайте приступим к оформлению документов.
— У меня всё готово, — буркнул юрист. — Давайте сюда согласие с печатями, сейчас подобью их в общую форму.
— Не думал перебраться в столицу? — язвительно спросила бабушка, сбив Берга с мысли. — Или всё так же боишься, что тебя в застенки Тайной Канцелярии загребут?
— Я честный юрист! — голос Натана Соломоновича прозвенел на весь кабинет. — Та история была полностью сфабрикована! Я доказал свою невиновность и отдал брату право стать главой рода. Мне нечего бояться.
— Ну-ну, — хмыкнула бабушка. — Поэтому ты и ютишься в этой каморке?
— Вот что, дорогуша, прикуси язык, пока я не выставил вас вон, — Берг встал в полный рост, и я даже присвистнул от удивления. Его рост был не меньше двух метров, почти как у моих гвардейцев. — Я работаю с этим молодым человеком, но терпеть твои подколки не стану.
— Бабушка, — тихо сказал я. Всего одно слово, но оно прокатилось рычащей волной по кабинету. Вздрогнул даже Натан Соломонович.
Наконец, наступила тишина, которой так не хватало с момента, как мы зашли в кабинет юриста. Берг молча забрал у бабушки и Юлианы документы, подал для подписи несколько бумаг, которые я внимательно прочёл, прежде чем ставить свою подпись и печать. После чего Натан Соломонович так же молча протянул мне клочок бумаги с суммой за услугу и вытер платком вспотевший лоб.
— Вот теперь всё готово, молодой человек, — сказал он после того, как я перевёл нужную сумму. — Сегодня же я заверю документы и отправлю их в Тайную Канцелярию. Почта доставит их уже к завтрашнему утру, поэтому ждите в обед звонка от канцлера. Вряд ли он оставит без внимания ваше обращение.
— Благодарю вас за работу, Натан Соломонович, — искренне сказал я. — Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.
— Всенепременно, молодой человек, всенепременно, — кивнул юрист. — Только попрошу вас приезжать без сопровождающих. Слишком уж это утомительно.
— Постараюсь обойтись без попутчиков, — пообещал я ему.
— Вот и славно, вот и хорошо, — обрадовался он. — Хорошего вечера.
Я попрощался с Бергом и вышел на улицу. Мой взгляд замер на бабушке, которая упорно делала вид, будто ничего не произошло.
— Юлиана, не могли бы вы подождать нас в машине, — попросил я Орлову.
Девушка кивнула и быстрым шагом направилась к автомобилю, а я взял бабушку за локоть и отвёл в сторону. Ни к чему остальным слышать наш разговор.
— Если ты планировала сорвать мой план и отослать Викторию в Особый Корпус, лучше скажи сейчас, — произнёс я ледяным тоном.
— Ничего такого я не планировала, — возмутилась бабушка не слишком правдоподобно.
— Других причин для твоей выходки я не вижу, — жёстко сказал я. — Поэтому ты так легко согласилась? Хотела всё сорвать в последний момент?
— Костик, да я же…
— Я ещё не договорил, — тихо произнёс я. Мой голос вибрировал от ярости, которую я даже не пытался сдерживать. — В то время как я решаю проблемы, которые устроила мне семейка Шаховских… разбираюсь с соседями, прорывами монстров и демоновыми счетами, ты решила за моей спиной действовать против меня же.
Юлия Сергеевна вздрогнула и отшатнулась. Я впервые порадовался тому факту, что она — эмпат, и может ощущать все мои эмоции. Лицо старушки резко побледнело, и мне показалось, что она вот-вот потеряет сознание.
— Я не потерплю подобного ни от кого из вас, — продолжил я. — Из тех, кого я считаю семьёй и защищаю. Такова моя суть, если хочешь, но тебе придётся выбирать. Либо ты на моей стороне, либо ты — мой враг. Другого выбора не будет.
— Я на твоей стороне, — проскрипела она, едва шевеля губами. — Прости меня… Костик.
— Я никому не даю второго шанса, и у тебя его тоже не будет, — предупредил я её напоследок. — Помни об этом. Как и о том, что я — не твой внук и не испытываю к тебе родственных чувств. Пока ты на моей стороне — ты часть семьи и находишься под моей защитой.
Бабушка кивнула и опустила голову. К машине она шла так, будто ей не семьдесят с хвостиком, а все сто-двести лет. Я не испытывал жалости к ней в данный момент, ведь во мне до сих пор кипела злость.
Чего-то подобного я ожидал от Юлии Сергеевны, но всё равно оказался не готов к такой прямой провокации. Надеюсь, я ясно донёс свои мысли, и мне не придётся однажды помимо деда-некромансера сражаться ещё и с ней.
Поездка домой вышла ещё более гнетущей, чем путь в Тобольск. Но я не спешил развеивать эту тягостную атмосферу. Юлиана, конечно, ничем не заслужила оказаться рядом с моей аурой, но сейчас было важнее показать обеим женщинам, что я впредь не потерплю ни их перебранок, ни саботажа.
На ужин я не пошёл, отправился сразу к себе и провёл вечер за ноутбуком. Демоновы счета никуда не делись, а толкового делопроизводителя и бухгалтера у меня пока не было. Как же мне не хватало моего Лейна — вот уж кто расправился бы с бумагами в считаные минуты.
Устав от ровных столбиков с цифрами, я закрыл ноутбук и достал письма Маргариты. Кажется, самое время прочитать их.
Я открыл первое из них. Это было послание к Виктории.
'Моя маленькая девочка,
Если ты читаешь это, значит, я не смогла тебя защитить. Значит, всё, чего я так боялась, случилось.
Сегодня я впервые увидела, как в тебе проявился дар. Это был всего лишь миг — ты потянулась к моей ране от проклятия и вытянула его в одно мгновение. Но этого мгновения хватило, чтобы моё сердце сжалось от ужаса. Я испугалась за тебя, родная.
Они не должны узнать. Твой дар — это клеймо, признак крови тёмных магов, что веками служили императору. И эта кровь течёт в твоих жилах. Отец пока не знает, и я не скажу ему, что ты в опасности из-за того, кем является кто-то из его предков.
Императорский двор собирает таких, как ты, словно драгоценные камни, чтобы потом огранить и вставить в свою корону. Они называют это «заботой и развитием», но на деле это пожизненное рабство. Они выжмут из тебя всё, а когда ты станешь не нужна, сломанную игрушку выбросят или отправят подальше с глаз.
Я