Он лишь пожал плечами.
— Ты не против? — в голосе моём прозвучал искренний шок. — Ты серьёзно?!
Он даже не ответил. Просто смотрел в сторону, будто думал о чём-то своём. А Талмер, мерзавец, только губы скривил в своей самодовольной ухмылке.
— Вы забыли, да? — бросил я, делая шаг вперёд. — Что уже через день она купит себе новых рабов. Что снова начнёт ломать их, как ломала нас. — Снова будет играть, дрессировать, унижать!
Вот тут — вот тут наконец эти двое встрепенулись. Реакция пошла. Лица перекосило. Талмер выдохнул сквозь зубы, а Томрин впервые не стал прятать глаза.
Наконец-то. Хоть что-то в их головах ещё живое.
— Видите? — продолжил я жёстко. — Она вас погладила пару раз по голове, дала поцеловать руку — и вы забыли всё? Вы верите, что она изменилась, потому что вам повезло первыми оказаться под её новым взглядом? А как насчёт следующего? Ему повезёт так же? Или опять начнётся?
Молчание. И только в глазах — неуверенность. Та самая, которой я ждал.
Глава 33
Наташа
Я не знаю, сколько просидела на веранде, глядя в пустоту, выискивая среди песков и теней знакомый силуэт, но когда, наконец, увидела Мея — сердце сжалось так сильно, что я едва не побежала к нему. Сдерживалась только из-за родителей. Только из-за них.
Он заметил меня сразу. Улыбнулся. И мне стало так тепло внутри, будто кто-то зажёг огонь в груди. Я тут же поднялась, спускаясь с веранды стремительно, но внешне спокойно — всё-таки лея.
Ниша у входа была пуста. И стоило ему шагнуть в неё, как он сразу заключил меня в объятия. — Как приятно, когда ты меня ждёшь, моя сладкая, — шепнул он и тут же поцеловал. Я не сдерживалась. Отвечала. Губы сами вспомнили его вкус, руки — как обнимать, душа сама потянулась. Скучала. Очень.
— Мей... мои родители тут, — прошептала я, едва отрываясь от его губ. — Они должны тебя увидеть.
Он отстранился, но не отпустил. Смотрел на меня так, что ноги подкашивались. — Тогда я приду ночью. Ты же мне позволишь?
— Да, — шепчу. Он снова меня целует. Словно не может насытиться. А я и не возражаю.
Потом мы выходим из ниши — как и положено: хозяйка и её циск. Но внутри всё горело. Мой Мей вернулся.
Я вела Мея к родителям с прямой спиной и лёгкой улыбкой на губах. Он шёл чуть сзади и чуть сбоку, как и положено циску. Спокойный, красивый, без единого следа тревоги — он знал, как себя вести. И знал, что нужен мне.
Они ждали нас в холле.
Отец встал, как только мы вошли, и одобрительно кивнул, окинув Мея взглядом.
— Вернулся. И вовремя, — заметил он. — Хорошая дрессировка, Таша.
Мама же, напротив, скривилась. — Конечно. Ты всегда на ее стороне. А если она потеряет контроль над ними. Справишься со своими игрушками, Таша?
Я выпрямилась ещё больше. Он не игрушка.
— Я справляюсь — вы же сами видели.
Она хотела что-то ещё сказать, я даже видела, как у неё дёрнулась рука — то ли стек поднять, то ли указать на кого-то из моих… Но отец не дал ей открыть рот.
— Хватит, Карин, — спокойно, но жёстко сказал он. — Мы договорились: даём ей шанс. И я вижу, что она справляется. Он бросил взгляд на Мея. Ты поставила условие. И он здесь.
Мать зло прищурилась, но молча отвернулась.
— Всё. Мы уезжаем, — подвёл итог отец. — Спасибо за гостеприимство, дочь. Постарайся не разочаровать нас.
— Не разочарую, — кивнула я.
Я стояла у дверей и смотрела, как они уходят. Медленно, шаг за шагом, будто увозили с собой целый пласт моей прежней жизни. И когда карета скрылась из виду — я выдохнула. Будто гора с плеч. Свобода. Настоящая.
И стоило только двери закрыться, как сильные руки обвили мою талию, притягивая к себе. Я даже не вздрогнула — я знала, кто это.
— Я так скучал, — прошептал Мей, уткнувшись в мою шею.
— Я тоже, — ответила я, прижимаясь к нему. И всё внутри сразу стало мягким, тёплым, почти домашним.
Он отстранился на долю секунды, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Теперь мы одни?
— Теперь… да, — кивнула я, и он улыбнулся.
— Ты говорил, что подождёшь до ночи, — прошептала я, пряча улыбку у его губ.
— Я соврал, — мурлыкнул он, и прежде чем я успела что-то сказать, его губы накрыли мои.
Поцелуй был тёплым, глубоким, неторопливым и бесстыдно вкусным. Он пробирался сквозь кожу прямо к сердцу. И я не могла остановиться. Не хотела.
Мей вдруг легко подхватил меня на руки, и я, не задумываясь, обвила его бёдра ногами, а шею — руками. Он держал меня, как будто я была самым ценным в этом доме. Целовал, как будто каждую секунду был готов прожить заново. Я чувствовала, как он улыбается прямо в поцелуе. И в этот момент мне казалось, что всё вокруг исчезло — остались только его руки, его губы, его дыхание.
— Не отпускай, — прошептала я, уткнувшись в его шею.
— Даже не подумаю, моя сладкая.
Мы всё ещё целовались — жадно, по-настоящему, будто не виделись годами. Его руки скользили по моей спине, а мои пальцы зарывались в его волосы. Я утонула в этом моменте, в его вкусе, в его тепле…
И, конечно же, как только я начала терять связь с реальностью, дверь в комнату распахнулась.
— Серьёзно? — простонала я сквозь поцелуй, не отрываясь от губ Мея. Похоже, Кайрен подписался на роль уничтожителя поцелуев.
В дверях стояли Талмер и… конечно же, Кайрен. Первый приподнял бровь, второй выглядел как человек, которому очень хочется уйти, но он слишком упрям, чтобы сделать это первым.
— У вас тут… совещание? — усмехнулся Талмер, скрестив руки на груди.
— У нас тут… личное, — ответила я, всё ещё сидя на руках у Мея, не собираясь скрывать ни положение, ни настроение.
— Ну, как скажешь, — с усмешкой отозвался Талмер и ткнул Кайрена локтем в бок. — Пошли, разрушитель страсти, дай им надышаться друг другом.
Кайрен фыркнул, но отвернулся. А я, довольная, уткнулась лбом в шею Мея и прошептала:
— Надеюсь, следующий поцелуй будет без свидетелей.
— У нас будет целая ночь. И я тебе обещаю, таких поцелуем будет много.
— Нет, сначала в душ, — успела выдохнуть я, когда он уже собирался уронить меня на кровать.
Он замер, приподняв бровь. — Ты же только с дороги, —