Но махнула рукой. Устала. Могла и перепутать. Сейчас это не важно.
Руками нашла кровать. Завалилась, словно крот в нору. Пальцами проверила, есть ли подушка. Есть. Закрыла глаза.
— Думаю, боссы не обидятся, если я ночью немного посплю, — прошептала я самой себе. Лишь бы всё починили ко времени.
Глава 13
Проснулась я от ощущения... чего-то очень приятного. Тепло. Сладко. Горячо. Губы сами разжались, и из горла сорвался тихий, непроизвольный стон.
— Просыпайся, — донеслось сквозь туман. Голос был мужской. Низкий. Бархатный. — Мне не нравится заниматься сексом со спящими.
Что? Моё сознание будто проскальзывало сквозь плотный туман. А губы уже были захвачены в поцелуе — жадном, требовательном, до дрожи в животе. Одновременно с этим я ощутила, как с тела исчезает ткань. Становится холодно... но ненадолго. Тёплые ладони обнимают, скользят по коже, словно запоминают каждую линию. А потом — влажное дыхание и поцелуи. Шея, ключицы... грудь.
— Какая ты нежная, — прошептал он, и снова поцеловал — в шею, потом снова в губы. Я поддалась. Реагировала, отвечала. Губы сами вспоминали, как целоваться, руки дернулись навстречу. Мозг всё ещё плыл где-то в сонной дымке.
И вдруг.
Щёлк.
Что-то в голове сработало.
Это был не сон.
Губы на моих — настоящие. Прикосновения — не плод фантазии. Т И я слишком... не одна.
— Погоди, — выдохнула я, дёрнувшись.
Мужчина поднял голову. В темноте я не видела его лица, но чувствовала его дыхание — слишком близко, слишком уверенно.
— Что? — в голосе удивление и лёгкое раздражение. — Ты в моей постели, — ответил он спокойно.
И тут меня накрыло. Голос. Тембр. Аррас. Я в постели с Аррасом. Один из моих боссов, черт побери.
— Что происходит? — прошептала я, не веря в происходящее.
— Ты в моей постели. Значит, хочешь близости. У нас ведь был такой уговор, — усмехнулся он.
И, не дав мне опомниться, снова накрыл мои губы поцелуем. На этот раз — требовательно, почти грубо. — Это очень кстати, — выдохнул он, скользя губами к шее. — Поэтому я не собираюсь отказываться от твоего предложения.
Я дёрнулась — непроизвольно. Но было поздно. Мозг барахлил, а тело уже горело. Пульсация между ног, тяжесть в груди, дрожь внизу живота…
Может, это сон? Ну пусть… пусть будет сном.
Губы накрыли мои снова — мягко, но с нарастающей требовательностью. И я ответила. Не потому что хотела… а потому что очень хотела. Потому что внутри меня три года жила пустота. Холод. Я не подпускала к себе мужчин и тело порядком изголодалось по ласке, пусть я и не признавалась себе в этом. И вот он — тёплый, сильный, обнажённый, горячий. А я — тоже. Беззащитная. Открытая. Живая.
Никаких слов. Никаких преград. Только он — и я.
Мозг, как последний из бойцов, пытался отбиваться: «Ты спишь с боссом. Это ошибка.» «Ты провалишь задание.» «Ты подвела сына.»
Но потом — словно поверх этих мыслей — другое. Лара. Её голос. «Втирайся в доверие.»
Она же сама это сказала.
А ещё: Кажется, я действительно перепутала комнату. Сама. Случайно. Из-за дурацкой темноты. Но как, как я это потом объясню? Не уследила за домом? И они действительно приглашали в свои комнаты, если я захочу секса…
Он зарычал от удовольствия и опустился между моих ног. Я вздрогнула. И в ту же секунду забыла, кто я.
Его язык касался меня так, будто знал, где у меня не просто чувствительно, а взрывоопасно. Я запрокинула голову, тело выгнулось, стоны сорвались с губ. Слишком сильно. Слишком хорошо.
— А-а… — выдох сорвался из глубины. Он хмыкнул. Довольно.
И тут… в моей голове раздалось:
«Сладкая.»
Одно слово. Его голос. Прямо в моих мыслях. Он не отвлёкся от того, что творил языком. Но… говорил.
Я выгнулась, кончая почти моментально. Кажется, сомнений больше не осталось.
Оргазм накрыл меня резко — волной, не оставив ни капли сопротивления. Я выгнулась, дрожала, задыхалась, едва не всхлипывая от того, насколько это было… ярко.
Он не сразу отстранился. Поднялся медленно, уверенно — как хищник, получивший то, чего хотел, но ещё не насытившийся. Провёл ладонью по моему бедру. Наклонился и впился в губы поцелуем — жарким, сильным, таким, что меня снова потянуло к нему всем телом.
— Вот так, сладкая, — выдохнул он мне в губы. — Твоя реакция… это лучшее, что было за последние недели.
Он отстранился всего на миг, чтобы перехватить меня — и развернул, прижимая к постели. Я не сопротивлялась. Не могла. Не хотела. Он легко поставил меня на четвереньки. Одна рука — уверенно обхватила талию. Вторая — зарылась в волосы, и пальцы крепко сцепились в прядях, собирая их в жгут.
— Вот так, — выдохнул он, наматывая мои волосы на кулак. — Такая покорная. Мне нравится. Ты даже не представляешь, как ты выглядишь сейчас, — выдохнул он, проводя пальцами по моим бёдрам. — Сладкая, горячая… и такая сексуальная.
Я не ответила. Не могла. Лишь дрожала под ним, пока он, не дав времени на мысль, вошёл в меня резко, глубоко, так, что из груди вырвался резкий вскрик.
Внутри снова пламя. Сладкое, дикое, бесстыдное.
— Почему ты такая узкая?.. — его голос прозвучал почти с усмешкой.
Я только всхлипнула, сжав пальцы в простыню. Он наклонился ближе, горячее дыхание обжигало ухо.
— Ничего. Сейчас я помогу тебе это исправить.
И он начал двигаться.
Не резко — нет. Но достаточно глубоко, чтобы заставить моё тело дрожать, принимая его. С каждым движением он будто заполнял меня до краёв, расширяя, подстраивая под себя.
— Вот так, — выдохнул он, сжимая мою талию.
Он двигался уверенно, без лишней нежности — так, как будто забирал себе каждую мою мысль, каждую дрожь. Его хватка была сильной, пальцы оставляли тёплые следы на коже, будто метили, показывая, кому я принадлежу. Он не гладил — он прижимал, вдавливал, держал.
— Уже лучше, — выдохнул он, сжав мою талию, и толкнулся глубже.
Я дернулась, едва не вскрикнула. Он знал, что делает. И делал это намеренно — грубо, точно, без пощады. С каждой секундой я забывала, кто я, зачем здесь… Всё сводилось к его движениям, к жару между нами, к дикому, бесстыдному удовольствию.
Каждый толчок — как удар, как приказ: чувствовать, подчиняться, принадлежать только ему.
Я застонала, не в силах сдержаться. А он продолжал — жёстко, глубоко, с тем отчаянным, мужским желанием, которое не знало границ.
Он не дал мне ни шанса отдышаться. Не сбавляя темпа, снова наклонился, горячее дыхание резануло по коже.