Мы заходим в небольшой сад под куполом из стекла и света. Внутри — тишина, будто этот островок отрезан от остального мира. Там растут светящиеся деревья, поднимаются корни, как скамьи, в воздухе летают мелкие огоньки, и по дорожкам пробегают маленькие зверьки с мраморной шерстью.
Я опускаюсь на корень, Зэй садится рядом и смотрит на меня.
— Нравится? Я киваю. — Здесь я прятался, когда хотел остаться один, — признаётся он. — Но ты сюда подходишь больше. Ты светишься здесь, ведьма.
Я улыбаюсь — чуть неуверенно, чуть растерянно. Но на сердце так спокойно, как давно не было.
И когда мы снова идём по городу, я ловлю на себе взгляды прохожих и не прячусь. Мне не стыдно. Я иду рядом с ним. И мне… хорошо.
И страшно, потому что если всё это — сон, то я не хочу просыпаться.
Именно это ощущение — когда границы стираются, а свобода кажется возможной… Он целовал часто. Не по какому-то графику страсти, не потому что надо, а потому что не мог не целовать. В висок, в кончик носа, в губы, в плечо, в ладонь — будто проверял, на месте ли я, его ли я, настоящая ли.
И я позволила себе быть смелой. Безбашенной. Позволила себе поверить, что могу вести себя как девчонка, в которую влюблён мужчина по-настоящему, до глупых поступков и сияющих глаз.
Он держал меня крепко, с уверенностью, от которой хотелось выдыхать в его грудь. Он смотрел — так, будто я была самым красивым, что он когда-либо видел. Он говорил — нечасто, но ровно столько, чтобы я чувствовала себя нужной.
И в этой его влюблённости хотелось греться. Хотелось подставлять губы под очередной поцелуй. Хотелось смеяться в голос, срываясь с места. Хотелось делать глупости: обнимать его на улице, вцепляться в его руку на ходу, сворачивать не туда, просто чтобы побыть с ним ещё немного.
Я не помнила, когда в последний раз чувствовала себя так легко. Не ведьмой. Не матерью. Не потерянной. А просто — собой.
Зэйлор
Аделина хохотала, разувшись прямо посреди мостовой. Осторожно ступала босыми ногами по прохладным плитам, а потом сбежала к набережной и зашла в воду — всего по щиколотку, но восторга у неё было, будто она окунулась с головой.
Я шёл рядом, наблюдая, как она смеётся, кружится, отпрыгивает от прохладных брызг и снова возвращается. Она мокрая, растрёпанная, с красными щеками и искрами в глазах — и такая настоящая, что у меня в груди что-то сжалось.
— Ты забавная, — сказал я, качая головой. — И, видимо, всё ещё немного пьяненькая.
Она резко развернулась и подбежала ко мне, почти налетев — и я, конечно, поймал. Подхватил на руки, притянул ближе, как будто не насытился ею пару часов назад в клубном туалете.
— Моя ведьма, — выдохнул, целуя её. Губы у неё были солоноватые от воды, губительно мягкие и нежные. Я зарычал одобрительно и добавил, уткнувшись носом в её висок:
— Делай что хочешь, Лина. Что угодно. Пока ты вот так счастливо улыбаешься мне.
Она рассмеялась — звонко, искристо — и сама потянулась к моим губам, мягко коснувшись их своими. А я… ну а я выдал:
— Хочу, чтобы ты стала моей женой.
Она замерла. Посмотрела на меня, как будто я только что признался, что я не драг, а заблудившийся единорог.
— Что? — переспросила шепотом, с приоткрытыми губами.
— Выйдешь за меня прямо сейчас? — повторил я, даже не пытаясь отступить. Потому что я хотел этого. Прямо сейчас. Пока она босиком, смеётся, пахнет морем и свободой. Моя ведьма.
Она смотрела, не моргая. Шок. Кажется, я перегнул. Ну да, неожиданно. Ну да, может, ещё рано. Но, блин, как же мне хотелось присвоить этот комочек счастья.
— Я не могу… — прошептала она. — Я хочу, чтобы мой чёртёнок был рядом.
Я моргнул. Не сразу понял, кого она имела в виду. Потом дошло — Эви.
— Думаю, она спит, — осторожно сказал я.
— Да… — она погрустнела, поникла.
— Ладно. Давай поженимся, когда она не будет спать, — предложил я, чтобы ее глаза снова светились.
Улыбнулась. И прежде чем я смог что-то добавить, развернулась и снова сбежала к воде, босая, сияющая, мокрая.
Ничего не ответила.
Хитрая ведьма. Хитрая, но моя.
Я всё равно на тебе женюсь, Лина. Хоть завтра. Хоть посреди улицы. Хоть босиком.
Глава 30
— Сколько у нас ещё времени? — спросила она, глядя на меня чуть нахмуренно, с каплей грусти в глазах.
Я взглянул на время.
— Часа два, не больше, — ответил, хоть самому хотелось продлить эту ночь до бесконечности.
— Так мало…
Я не дал ей утонуть в этом сожалении. Подался ближе, уловив каждый штрих её лица, и прошептал, с лёгкой усмешкой:
— Это не последняя наша прогулка, моя девочка.
И в ту же секунду она снова посмотрела на меня. Так, что внутри всё сжалось от желания. Захотелось утащить её в пещеру, прижать к себе и больше не отпускать. Моя дикая, светлая, босоногая ведьма.
Но я только кивнул, перехватил её ладонь — тёплую, податливую, волшебную — и потянул за собой:
— Пойдём. Хочу отвезти тебя в ещё одно место.
— Ещё? — в её голосе зазвучал азарт.
— Думаю, тебе понравится.
Я вёл её к саатре, ощущая, как её пальцы сплетаются с моими. Они были такими живыми, нежными и тёплыми — как будто держал в руке кусочек магии. Или само сердце этой странной, шальной девочки, которая каким-то образом стала моей.
Я привёз её в одно из своих любимых мест — укромное, почти забытое, но невероятно красивое. Отсюда открывался вид на залив, искрившийся отражениями огней вечернего города. Скалы чуть позади прикрывали от посторонних глаз, а мягкий свет луны играл на поверхности воды. Мы остановились на небольшой стоянке, откуда весь пейзаж будто бы был создан специально для двоих.
— Пойдём, — сказал я, заглушая двигатель. — Хочу, чтобы ты это увидела не через стекло.
Она не ответила сразу. Только крепче сжала ремень безопасности и… замерла.
— Эй, — повернулся к ней, слегка нахмурившись. — Всё хорошо? Пойдём?
— Подожди немного, — прошептала она. — Просто… посиди со мной минуту.
Я не сразу понял, что происходит. Она ведь всегда была смелой. Упрямой. Смеющейся и горячей. А сейчас просто смотрела на меня. Молча. Долго. И так внимательно, будто пыталась выучить каждую черту, впитать каждое движение, каждую тень эмоции в моём лице.
Я чувствовал этот взгляд буквально кожей. И почему-то сердце — обычно такое привычное к