Мы покинули аптеку с пакетами, в которых шуршали листья и корешки. На выходе я обернулась и вновь встретила взгляд аптекаря — тёплый, немного грустный. Он кивнул, и я почувствовала, как душу окутывает тепло. Мамин путь теперь был и моим.
Воздух был наполнен запахом жасмина и звоном колоколов церкви. Мы шли по брусчатке, когда из-за угла выехала тёмная карета с гербом, украшенным золотыми львами.
Карета остановилась, и из окна выглянул знакомый силуэт:
— Леди Аврора? Какая приятная случайность! — Это был лорд Николас Сеймур, тот самый друг отца, вернувшийся из путешествия.
Он поклонился, открыл дверцу:
— Не откажетесь от скромного предложения довезти вас до дома?
Элла посмотрела на меня с прищуром, Бетси, наоборот, вспыхнула.
Я сделала книксен:
— Мы будем признательны, милорд.
Карета тронулась, плавно скользя по улицам Эвервуда. Внутри было тихо, уютно, пахло лимоном и чем-то древесным. Николас Сеймур оказался собеседником приятным — ненавязчивым, с лёгким чувством юмора.
— Лорд Рэдклиф говорил мне, что вы интересуетесь медициной, — заметил он. — Очень необычное увлечение для молодой леди.
— Вы, милорд, тоже необычный человек, — сказала я. — Не каждый бросает двор и отправляется в странствия по Востоку. Отец рассказывал мне о ваших приключениях.
Он рассмеялся:
— Вы остры на язык. Мне это по душе.
Я улыбнулась, но тревога не отпускала. Короткая поездка в аптеку и разговор с фармацевтом напомнили мне, как же мне не хватает отца. Я представила его у камина с книгой и чашкой ароматного чая, здоровым и полным сил.
— Поскорее бы он приехал, — прошептала я, глядя в окно, на убегающий мимо город.
Глава 18
На следующее утро, когда первые лучи солнца ещё робко пробивались сквозь плотные занавеси столичного дома, я проснулась с глухим чувством тревоги. Мысли о вчерашней ссоре не давали покоя. Я долго лежала, уставившись в потолок, пока не услышала шум карет на улице. Марс сонно приоткрыл один глаз, когда я встала с постели и опустила ноги на коврик. Откуда-то доносился аромат тёплого хлеба и специй. Этот запах манил, и, накинув домашний халат, я тихо спустилась вниз.
Моя Элла стояла у большого котла и что-то варила. Она закатала рукава и ворчала себе под нос о ленивых городских слугах, которые спят, когда солнце уже вот-вот встанет.
— Элла, — позвала я, и она обернулась, вытирая руки о фартук.
— Аврора, голубушка, ты чего так рано? Не спится? Садись. Сейчас чай поставлю.
Я кивнула и села за стол. Несколько секунд молчала, теребя край скатерти, а потом решилась:
— Элла... После того падения… Я не помню многого. Иногда даже лица из прошлого будто затуманены. Всё вокруг — знакомое и чужое одновременно. Я боюсь задать вопросы отцу, боюсь, что он расстроится.
Элла застыла, держа в руке чайник. Потом медленно опустила его на плиту и подошла ближе.
— Забыла? — прошептала она.
Я кивнула.
— Помню своё имя. Отца, Марса, тебя... — Я сглотнула. — Но чувства остались, а воспоминания — как вырванные из книги страницы. Я не знаю, какой была раньше. Не помню, что любила. Почему в доме ко мне относятся как к ненормальной? Я как будто чужая сама себе.
Элла села напротив, глаза её блестели от тревоги.
— Вот оно что… А я-то думала: смотри, как ты изменилась. В голосе уверенность появилась, в поступках — твёрдость. Даже не портишь себе день слезами, как бывало раньше.
— А я раньше была плаксой? У меня и сейчас слёзы близко, только я стараюсь их не показывать никому.
— Ты была… нежной, ранимой. Ох, дитя, тебе ведь и впрямь нелегко. — Она сжала мою ладонь. — Спрашивай что хочешь. Расскажу что смогу.
Губы задрожали, сердце учащённо забилось, отдаваясь пульсацией в голове.
— Ты ведь знала маму. И её семью. Ты можешь рассказать?
Элла застыла, взгляд её стал серьёзным.
— Знала, — сказала она наконец. — Знала как свои пять пальцев. Род Данверсов был старинным, знатным. Леди Элизабет была младшей дочерью, а династия её шла ещё со времён короля Эдгара. У них было всё: земли, положение, титулы. Только вот беда, одно за другим несчастья. Отец леди погиб на охоте, мать умерла от чахотки, братья — один на дуэли, второй в Индирии, от лихорадки. Так осталась она одна, юная, но гордая. И добрая — не по рангу.
— Как же она встретила отца? — прошептала я, впитывая каждое слово.
— На балу в Эвервуде. Он был тогда ещё не виконтом, а просто лордом Эдвардом. Твоя мама рассказывала мне, как она увидела его на веранде — промокшего, с разорванной перчаткой, но с глазами, полными жизни. С тех пор и началась их история. Любовь с первого взгляда, не иначе. И плевать им было на титулы и предрассудки. Через год поженились. Земли Данверсов перешли во владение твоего отца.
— Они были счастливы? — я опустила взгляд.
Элла помедлила.
— Были. Очень. Но… счастье редко длится долго.
Я слушала затаив дыхание.
— А потом… — я запнулась. — Что случилось потом, Элла?
Пожилая женщина вздохнула, как будто с плеч рухнула старая тяжесть.
— Потом… была ты. Рождённая в любви. А дальше… Несчастье. Её последняя беременность… Все ждали мальчика, надеялись, что на сей раз будет легко. Ребёнок замер на восьмом месяце. Леди Элизабет страдала, но молчала. Лекари не сумели помочь. Она умерла в муках, в своей постели. Только ты и отец были рядом. Это его и надломило.
Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.
— Почему мне никто не рассказывал?
— Все думали, тебе лучше так. Просто старались не упоминать её имя. Отец твой души в тебе не чает, но боль его так и не прошла. А мачеха… сама видишь, какова она. До сих пор не понимаю, чем она смогла привлечь его.
На кухне стали собираться слуги и сонные горничные. В этот момент к нам подошла взволнованная Бетси.
— Миледи, вы здесь? Я искала вас в комнате.
Внезапно за дверью раздался шум: скрип колёс, лай собаки и голос лакея.
— Леди Агата прибыла, — сообщил он.
Элла подскочила.
— О, святая Магда, наконец-то явилась эта ведьма этикета и реверансов, — раздражённо пробормотала она. — Иди, дитя, одевайся к завтраку. Не ровён час, увидит тебя здесь, будет скандал. Придётся выслушивать её нотации.
Я торопливо поднялась по лестнице, сердце всё ещё гулко отдавало в груди. Боль и нежность, всплывшие из слов Эллы, будто оставили след на коже. Мысли путались, и казалось, будто