Эдит сидела между леди Агатой и мной, тихая и чуть смущённая, но её глаза изредка поднимались к Генри, сидящему напротив. Он казался непривычно сосредоточенным и даже серьёзным.
Когда перешли к десерту, Генри поднялся. Он выглядел как человек, готовый к важному событию: прямо, собранно, но с какой-то почти мальчишеской робостью в глазах.
— Прошу прощения за то, что прерываю ужин, но я не могу больше откладывать.
Он обратился к собравшимся:
— Леди и джентльмены, — начал он, и в голосе его звучала та особая торжественность, которая предвещает важные слова. — Сегодня я хотел бы обратиться к одной очаровательной девушке, чьё присутствие в этом доме стало для меня источником радости и воодушевления.
Он приблизился к Эдит, которая, кажется, даже не дышала от волнения, и встал перед ней. В руках он держал маленькую коробочку.
— Эдит Ньюборн, — его голос стал мягким, — вы сделали мою жизнь ярче и теплее. Я не представляю своего будущего без вас. Прошу… согласитесь стать моей женой.
В зале на миг наступила такая тишина, что было слышно, как потрескивают поленья в камине. Эдит подняла на него глаза, в которых дрожали слёзы. Она, не в силах вымолвить ни слова, просто кивнула и тихо произнесла:
— Да…
Гости зааплодировали, леди Агата всхлипнула от умиления, а я почувствовала, что тьма, висевшая над домом последние месяцы, вдруг стала чуть светлее.
Все за столом улыбались, кто-то заметил, что это прекрасный повод для тоста. Тётушка встала первой и обняла её, а Генри выглядел так, будто готов был перевернуть весь мир, лишь бы сохранить её улыбку.
Эван Грэхем, который сидел напротив меня, наклонился и тихо заметил:
— Похоже, это был самый ожидаемый исход, не так ли?
Я кивнула, наблюдая, как Генри осторожно взял Эдит за руку. Их история только начиналась. Несмотря на все тревоги, опасности и потери, мы уже ощущали робкий свет счастья, проникающий в наш дом.
Глава 76
Когда гости разошлись, а в доме воцарилась тихая, тёплая вечерняя тишина, я поднялась по лестнице, держа в руках свечу. Пламя слегка колыхалось от моих шагов, отбрасывая на стены длинные, почти живые тени. Мне всё ещё казалось немного странным, что в этот день я стала свидетельницей события, которое изменит жизнь не только Генри, но и мою — хотя бы потому, что Эдит была для меня не просто подопечной.
Я остановилась перед дверью её комнаты, постучала тихо, почти неслышно.
— Войдите, — послышался её голос, лёгкий, с ноткой удивления.
Комната была освещена только лампой на туалетном столике. Эдит сидела у зеркала, её рыжие кудри сияли золотыми отблесками, а в глазах — в тех самых глазах, способных очаровать кого угодно, горел особый свет, в котором смешались радость и что-то ещё… взрослое, осознанное.
— Я пришла поздравить тебя, — сказала я, подходя ближе. — От всего сердца.
Эдит встала и обняла меня с искренней теплотой. В её объятиях уже ощущалась уверенность женщины, принявшей важное решение.
— Спасибо, миледи, — тихо произнесла она. — Я знала, что вы будете этому рады.
Я мягко взяла её за руку.
— Не называй меня больше «миледи», — улыбнулась я. — Ведь скоро мы породнимся, и ты станешь леди Эдит Арлингтон, виконтессой Рэдклифф. А значит, будешь мне как сестра. Тем более мы с тобой практически ровесницы.
Эдит посмотрела на меня с такой нежностью, что у меня в груди защемило.
— Я постараюсь. Для меня вы и так как сестра, — тихо произнесла она. — Ты — самый близкий мне человек после Ханны… а теперь и Генри стал мне дорог.
Я села на край кровати, не сводя с неё глаз.
— Скажи мне, Эдит… что ты помнишь из той жизни? Из жизни с Ханной?
Она чуть опустила глаза, но не от смущения — скорее, чтобы собрать мысли.
— Я помню всё, — произнесла она медленно. — Дом, где мы жили. Как Ханна учила меня читать карты и слушать тишину. Она была… очень доброй и любила меня, хотя и не была моей матерью по крови. Да, я теперь знаю об этом.
Сердце у меня дрогнуло.
— И… ты понимаешь, что тебя ждёт в браке? Не только красивые вечера и поездки, но и обязанности. Что бывает между мужем и женой… чего от тебя будут ждать?
Эдит подняла на меня взгляд — чистый, но уже не наивный.
— Я знаю, — сказала она спокойно. — И не бойтесь, я не ребёнок. Я выросла.
Я понизила голос, чувствуя, как слова ложатся между нами серьёзной тенью:
— Есть ещё кое-что… Дар, Эдит. Ты понимаешь, что его нужно скрывать? Если узнают — придут люди, которые захотят использовать тебя. Государственные деятели, опасные личности. Они сделают из тебя оракула, ясновидящую… и твои надежды на жизнь с Генри будут разбиты.
Эдит подошла ближе, присела рядом и торопливо зашептала, сбиваясь в обращении с «ты» на «вы»:
— Я понимаю, — её голос стал немного хриплым. — И знаю, что ты такая же, как Ханна… и как я. Марс уже всё мне рассказал о вас. Мы проводим много времени вместе. Он рассказал мне про тебя, про то, что нас объединяет, и про то, что будет, если я допущу ошибку.
Я непроизвольно хмыкнула.
— Рыжий интриган… молчал, а сам всё это время вёл тебя и обучал.
Эдит улыбнулась, но в её улыбке мелькнула хитринка.
— Он считает, что это правильно. И я должна быть осторожна. Но… я уже решила: буду помогать Генри. Направлять его. Он честный и верит в перемены. У него есть голос в палате лордов, он сможет влиять на реформы и многое изменить.
Я не смогла скрыть своего удивления — слова звучали слишком зрелыми для девушки, которая ещё недавно избегала любых разговоров.
— Ты… изменилась, — тихо сказала я. — Говоришь так, словно прожила вдвое больше своих лет.
Она рассмеялась, мягко и уверенно.
— Не волнуйся. Я знаю, что меня ждёт. И, конечно, знаю, зачем люди женятся.
Я вгляделась в неё — и впервые за всё время увидела не ту робкую, молчаливую девушку, которую Генри встретил в особняке Элдорн, а молодую женщину, знающую, чего хочет.
— Хорошо, — сказала я наконец. — Но всё же мне нужно поговорить с Генри. Мягко. Чтобы он понял, что его будущая жена