— Мой личный тренировочный зал, — неохотно пояснил Кайден. — Полностью экранированный, способный выдержать драконье пламя. Я сюда прихожу, когда… Неважно. Отныне ты будешь тренироваться здесь.
Он подошел ближе, так, что я почувствовала исходящее от него тепло — живое, чуждое, пугающее.
— Твоя сила — не внешняя. Это часть тебя. — Его голос звучал низко, ровно, гипнотизирующе. — Почувствуй ее. Не как дыру, а как мышцу.
Он создал на ладони крошечный шарик света.
— Поглоти его. Но не рывком. Мягко. Медленно.
Я посмотрела на огонек… потом на него.
— Я не уверена, что смогу.
— Сможешь, — сказал он, и его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем следовало.
Мы занимались часами. Он — бесстрастный и терпеливый. Я — измотанная, потная, проклинающая все, что связано со словами «магия» и «аномалия».
И все равно он не отступал.
— Слишком быстро, — говорил дракон. — Снова.
— Неправильный поток. Снова.
— Ты теряешь концентрацию. Снова.
В какой-то момент я сдалась, опустилась на колени.
— Это бесполезно, — выдохнула я. — Я не могу! Я не знаю, как у меня тогда получилось и получится ли когда-нибудь еще! Может, это вообще была разовая акция или во мне был заложен залп ровно на два выстрела — и я все исчерпала!
Он шагнул ко мне ближе.
— Ты можешь. Просто перестань бояться своей силы. Боишься — значит признаешь ее чужой.
Я подняла глаза. И впервые не увидела в его взгляде холода. Только пламя. Тихое, сдержанное, но реальное.
— Ладно, — выдохнула я. — Еще раз.
На этот раз я сделала все по-другому. Не тянула, не рвала. Просто позволила энергии течь ко мне. Мягко, плавно, как дыхание.
Свет не погас. Он перетек — тихо, послушно, будто сам захотел стать частью меня. Когда все закончилось, я открыла глаза. Кайден стоял совсем рядом. Смотрел.
Его губы едва заметно дрогнули.
— Неплохо, — произнес он. — Для начала.
И этих двух слов хватило, чтобы у меня по спине пробежали мурашки.
Позже, возвращаясь в комнату, я поймала себя на том, что улыбаюсь. Да, он был страшный, требовательный, невозможный. Но где-то в глубине души я чувствовала, что его холод — не равнодушие, а стена. И за ней нечто, чего он давно не позволял себе чувствовать. А я… уже начинала быть тем, кто способен эту стену тронуть.
Глава 26
Кайден был безжалостным учителем. Не хвалил, не ободрял, лишь указывал на ошибки. Четко, холодно, безэмоционально. Но в его голосе всегда чувствовалось что-то большее: непоколебимая уверенность, внутренняя сила, от которой хотелось выпрямить спину и сделать хоть что-то правильно.
Под его взглядом невозможно было оставаться беспомощной. Я научилась чувствовать магию — не просто видеть потоки, а различать их вкус, температуру, плотность. Светлую — мягкую, как мед. Иллюзию — звонкую, как тонкое стекло. Тьму… холодную и враждебную, как лед в венах.
Иногда он заставлял меня делать невозможное. В один из вечеров он соткал передо мной паутину из десятков тончайших нитей энергии, постоянно движущихся, сплетающихся в живой узор.
— Поглоти одну, — сказал он. — Только зеленую. Остальные не тронь.
Я вспотела, руки дрожали, мир сузился до пульсирующих линий света. Но я справилась. Когда последняя зеленая нить растворилась в воздухе, он лишь коротко кивнул — и этого было достаточно.
Наше общение оставалось сугубо деловым, но между строк — между командами, паузами, взглядами — стали появляться тонкие, почти невидимые трещины.
Иногда, после особенно изнуряющего занятия, он молча ставил передо мной чашку горячего чая. Без слов, без выражения лица. Но чай всегда был именно тем, который мне нужен: мятный, с долькой лимона, в меру горячий.
Иногда, когда я справлялась с трудным заданием, я ловила в его глазах мимолетную вспышку — не гордости, нет, но… удовлетворения. Как у ученого, чей эксперимент наконец доказал гипотезу.
Я все еще боялась его. Но к страху примешивалось что-то другое. Тихое, упрямое, опасное. Привычка.
Я привыкла к его голосу. К тому, как он стоит, неподвижно, скрестив руки, наблюдая за мной с вниманием, от которого хочется дышать глубже. Он стал константой в моем хаотичном мире. Моим личным драконом-мучителем, без которого дни казались бы уже неполными.
Эта странная стабильность была разрушена во вторник утром. По всей академии пронеслось магическое эхо — официальное объявление, которое звучало одновременно в каждом зале и коридоре. Голос глашатая объявил о проведении ежегодного бала Двух Солнц в конце недели. Явка всех студентов была строго обязательной.
— Бал? — переспросила я Элару за обедом. — Серьезно? У нас тут мгла наступает на пятки, монстры вылезают из лесов, а они устраивают бал? Мы что, притворяемся, что мир не разваливается по швам?
— Это традиция! — восторженно ответила Элара, ее глаза блестели. — Бал Двух Солнц — это главное социальное событие года! В академию съезжается вся знать королевства, министры, генералы! Это шанс показать себя, завести полезные знакомства! И потанцевать! Нужно срочно придумать, что мы наденем!
Я посмотрела на нее с ужасом. Бал. Это означало: А) Платье. У меня не было платья. Мой гардероб состоял из нескольких комплектов формы и походной одежды, сотворенной Моренной. Из разнообразия у меня лишь нижнее белье и носки, купленные перед моим попаданием в академию. Б) Танцы. Мои танцевальные навыки ограничивались неуклюжими подергиваниями на школьных дискотеках. Вальсировать с каким-нибудь аристократом? Я скорее наступлю ему на ногу и случайно поглощу магию из его запонок. В) Социальное взаимодействие. Разговоры с незнакомыми людьми. Улыбки. Светская беседа. Это мой криптонит.
— Я не пойду, — твердо заявила я. — Я больна. У меня аллергия на балы. Смертельная.
— Явка обязательна, Лиза, — вздохнул Лео, не отрываясь от своей книги. — Неявка без уважительной причины, заверенной мадам Имельдой, карается месяцем чистки артефактов в хранилище. Говорят, там очень пыльно.
Я застонала и уронила голову на стол. Похоже, от судьбы не уйдешь.
Проблема «что надеть» встала во весь рост. Элара предлагала мне платья в своем стиле. «Смотри, это сшито из лепестков ночной фиалки! Оно пахнет дождем!» — говорила она, показывая на что-то фиолетовое и бесформенное. «Нет, Элара, это похоже на мешок из-под картошки, который упал в чернила».
Денег на покупку приличного платья в столице у меня, конечно, не было. Я уже смирилась с мыслью, что пойду на бал в своей обычной тунике, и