Сейчас исследователи филокартии разделяют открытки на репродукции (когда повторяется более раннее изображение) и оригинальные (изображение создано художником специально для воспроизведения на открытых письмах). Бём стала одним из тех авторов, что разрабатывали, как мы бы сказали сейчас, дизайн специально для открыток. Несмотря на уникальность работ и их успех, отношение к открыткам вообще и к ее работам часто скорее снисходительное. Утилитарность почтовых карточек как будто бы выводит их из области высокого искусства. А массовая популярность ставит клеймо «потакания массовому вкусу».
Елизавета Бём. «Кому до того дело, что я с кумом сидела!» Лист из альбома «Всего понемножку». 1909
Бумага, хромолитография. Государственный исторический музей
Если разобраться, упрекнуть в этом художницу невозможно. Ее интерес к народной тематике и фольклору начался с детства, намного раньше, чем пошла массовая мода на русский стиль. Работала Бём очень тщательно; друзья пишут, что в ее квартире были и костюмы, и украшения, и предметы крестьянского быта, которые она изучала [22], детей рисовала по собственным наброскам, дружила и сотрудничала с историками и собирателями народной культуры. Исследователи отмечают, что даже надписи, которые Бём делала на открытках или в книгах, по стилю и времени соответствуют изображаемой эпохе: выбирая более старый полуустав XVI века или более новый шрифт, стилизованный под XVIII век, она делала это сознательно. Общий интерес к русской истории, сказкам, быту возник в 1880-х годах и был связан с поиском своих корней, новых тем и художественного языка (причем во всех странах — например, в Англии тогда же началось движение «Искусства и ремесла»). В это время начали собирать свои этнографические коллекции Мария Тенишева, Елизавета Мамонтова, сестры Александра и Варвара Шнейдер, стали делать иллюстрации Елена Поленова, Иван Билибин, Виктор Васнецов, Николай Рерих, Мария Якунчикова-Вебер и т. д. Современники — как профессионалы (Павел Третьяков покупал для своего собрания оригиналы ее акварелей и силуэтов), так и публика всех сословий — любили и ценили произведения Елизаветы Бём. Однако включать художницу в ранг мастеров искусства, повлиявших на культуру, сегодня почему-то не спешат.
Кстати, подобная, только еще более маргинальная судьба ждала младшую сестру Елизаветы Любовь Эндаурову. Она тоже стала художницей, но писала только цветы и насекомых, причем достигла в этом жанре большого мастерства, что также отмечали современники [23]. И ее работы печатались на открытках. Но сегодня имя Любови практически нигде не упоминается, кроме нескольких статей в специализированных журналах по филокартии. Цветочки, жучки, открытки — да разве это можно назвать искусством?
В последние годы жизни Елизавета объединила свои рисунки в самое амбициозное издание — «Азбуку», над которой начала работать, когда ей было уже 70 лет, и которую адресовала внукам. Каждая буква здесь проиллюстрирована пословицей и различными предметами русской жизни и быта. Бём хотела создать не просто пособие по чтению, а всеобъемлющую русскую народную энциклопедию истории и культуры, где мы видим самые разные вещи, а также стили начертания букв, виды орнаментов, способы украшения буквиц. Издание увидело свет уже после ее смерти, в Париже. В наши дни «Азбуку» несколько раз переиздавали.
Елизавета Бём. Лист из «Азбуки» с буквами «П» и «Р». 1913–1914
Бумага, печать цветная. Полный лист с двумя картинками. Государственный музей-заповедник «Петергоф»
Но это еще не все. Новый этап творчества художницы был связан со стеклом. Ее брат Александр работал инженером-технологом на Мальцовском стекольном заводе [24]. Бывая у него в гостях, Елизавета увлеклась стеклом и создала эскизы для изделий из стекла и хрусталя. Формы для них художница взяла в русской истории — повторяя старинные ковши, братины, кубки и штофы. Росписи же красками и эмалью с фирменными надписями выполнялись по рисункам Бём. Впервые завод стал сотрудничать с художником. Эти работы не выпускались тиражами, оставшись штучными изделиями, но сразу завоевали мировую известность, получив медали на международных выставках в США, Франции, Бельгии. Набор «Зима», словно покрытый инеем и снежинками, или набор для водки «Здорово, стаканчики» зеленого стекла с пляшущими красными чертиками и русскими пословицами выглядят оригинально и сразу запоминаются. Солонку, сделанную по эскизу Бём, подарили президенту Франции на Всемирной Парижской выставке 1900 года.
Елизавета Бём (автор эскиза). Штоф четырехгранный зеленый с изображением чертиков и надписью, из набора для водки. 1897
Стекло зеленое прозрачное, роспись эмалями, позолота, рельеф. Фото: Людмила Пахомова / ТАСС
Кроме того, Елизавета Бём всегда много работала на заказ, расписывая праздничные адреса, меню, веера, программки и т. д. Нередко в таких случаях она брала в соавторы сестру Любовь и подруг сестер Варвару и Александру Шнейдер: одна создавала орнамент, другая рисовала цветы, третья — надписи. Бём, кажется, была настоящим трудоголиком и никогда не сидела без дела — недаром у нее огромное наследие.
«Я все еще не оставляю своих занятий, несмотря на слабость зрения и боль в изработанных руках, тружусь не в силу необходимости, а очень любя свое дело. Благодарю Бога за наслаждение, дарованное мне через призвание. А сколько замечательных людей оно мне доставило, сколько подарило дорогих, дружеских отношений!» [25] — говорила она на склоне лет. Бём умерла в самом начале Первой мировой войны, не увидев крушения той эпохи, к которой она принадлежала и которую всячески старалась улучшить. Кажется, это можно назвать в полной мере счастливой судьбой.
Литература
Аксёнова Г. В. Русская книжная культура на рубеже XIX–XX веков. — М.: Прометей, 2011.
Лаврентьева С. Друг детей — Е. М. Бём: Биографический эскиз. — СПб., 1911.
Мозохина Н. А. Елизавета Бём. Иллюстрированный каталог почтовых открыток. — Киров: Крепостновъ, 2012.
Чапкина-Руга С. А. Русский стиль Елизаветы Бём. — М.: Захаров, 2007.
Чапкина-Руга С. А. Волшебный мир Елизаветы Бём. — М.: СканРус, 2017.
Из грязи к звездам:
Анна Голубкина (1864–1927)
Портрет А. С. Голубкиной в возрасте 18 лет. Начало 1880-х
Фотобумага, картон, фотопечать. Государственный музей-заповедник «Зарайский кремль»
Вы думаете, что глина — это грязь? Бедные люди! Глина — основа всего. Она мягкая, шелковистая, пластичная. Она может стать всем. Она свободна. И для работы с нею нужны