После он сообщил мне новости о наследстве, пока неутешительные, и напомнил что через три дня мы идем на муниципальный аукцион.
Выкупить Синюю дыру, место которое я очистил от энергетических пиявок и которое сулило немалую выгоду.
Пока он говорил, я следил за Кротовым. Третья попытка бегства оказалась самой жалкой, он даже не дошёл до пристани, развернулся посреди Портовой улицы. Чувствовал, как его ноги словно налились свинцом, не желая идти дальше.
«Дядька решился!» — вдруг взволнованно забулькала Капля. — «Идёт куда-то! Быстро идёт!»
И правда, ощущения от элементаля изменились. Кротов больше не метался. Шёл решительным шагом по направлению к промышленному району. Сердце его колотилось, но страх сменился обречённой решимостью человека, идущего на эшафот.
— Проблемы? — Громов смотрел на меня поверх очков в стальной оправе. — Вы сейчас словно призрака увидели.
— Дела, — я поднялся, протягивая ладонь. — Спасибо за помощь, Василий Андреевич.
Кивнул и вышел. На улице солнце уже клонилось к закату. Едва я сел в лодку, как в воде возле борта показалась знакомая мордочка.
«Малышка, плыви за лодкой Кротова. Будь невидимой, не высовывайся. Просто наблюдай».
«Капля поняла! Капля будет как тень! Капля умеет прятаться! Никто-никто не увидит!»
Она нырнула обратно, и по воде пробежала рябь. Через мгновение почувствовал, как она устремилась по системе городских каналов к месту встречи.
* * *
Гнилой канал полностью оправдывал свое название. Тухлая рыба, машинное масло, гниющие водоросли — всё смешалось в один тошнотворный коктейль. Вода была настолько чёрной, что казалось, будто плывёшь по жидкой смоле.
На поверхности плавали радужные разводы, переливающиеся в лучах заходящего солнца всеми цветами спектра.
Окраина города показывала свою изнанку. Заброшенные склады с выбитыми окнами смотрели на канал пустыми глазницами. Из некоторых росли деревья, пробившись сквозь прогнившие крыши. Кирпичные стены покрывал густой слой сажи и плесени, создавая причудливые узоры.
Я направил лодку в узкую протоку между двумя полуразрушенными складами. Загнал её нос в заросли осоки, заставив встать без движения без всякого якоря.
Бросать его на дно мне мешала элементарная брезгливость.
Я заглушил движетель, откинулся на корме. Закрыл глаза, сосредоточился на элементалях на голове и плечах Кротова.
Мир раздвоился. Я одновременно видел своими глазами и глазами Кротова.
Деревянное строение покосилось влево, словно пьяница. Крыша провалилась в трёх местах, открывая взгляду почерневшие от времени стропила. Вывеска «Рыболовецкая артель „Удача“» висела на одном гвозде, покачиваясь при каждом дуновении ветра с мерзким скрипом.
Инженер стоял на краю, переминаясь с ноги на ногу. Доски скрипели под его весом угрожающе, в некоторых местах виднелись дыры, сквозь которые просматривалась чёрная вода.
Солнце садилось за крыши складов, отбрасывая длинные тени, превращая знакомые предметы в зловещие силуэты.
Инженер ошибся. Он ждал людей с воды, а к нему пришли сзади.
Из темноты между складами материализовались две фигуры, двигавшиеся с уверенностью хищников на своей территории.
Первый был коренастый мужчина с бычьей шеей, в грубой куртке портового грузчика. Плечи такой ширины, что в дверь пришлось бы протискиваться боком.
Капюшон скрывал верхнюю часть лица, но массивная челюсть с недельной щетиной цвета ржавчины была хорошо видна. Руки как окорока, с разбитыми костяшками.
Второй представлял полную противоположность. Высокий, нескладный, с непропорционально длинными конечностями. Двигался странными рывками, словно кукла-марионетка, которую дёргают за невидимые нити. Пальцы, как паучьи лапы, постоянно шевелящиеся. В полумраке его фигура казалась порождением кошмара.
— Пройдёмте с нами, — приказал коренастый.
Его голос оказался неожиданно высоким, почти писклявым,. Жуткий контраст с его медвежьей внешностью.
— Куда? Зачем? — голос Кротова поднялся на октаву. — Я же всё сделал! Принёс то, что просили!
— Начальство хочет поговорить, — пояснил коренастый, делая шаг вперёд. — Лично. Это большая честь, между прочим. Не всякому выпадает.
Кротов попятился, но длиннорукий с невероятной быстротой оказался за его спиной. Костлявые пальцы, сомкнулись на плечах. Хватка железная, как тиски.
— Не надо! Я не хочу! Отпустите!
— Тихо, тихо, — проскрипел длиннорукий. — Больно не будет. Если не дёргаться.
Они подхватили Кротова под руки с двух сторон, повели к привязанной у причала лодке. Обычная рыбацкая посудина, каких сотни шныряют по каналам.
Грубо втолкнули внутрь. Кротов упал на колени, ударившись о скамью. Взвыл от боли.
— Сиди смирно, — приказал коренастый. — И помалкивай.
На голову Кротову натянули мешок из грубой мешковины. Большая часть элементалей оказалась прикрыта.
Мир погрузился во тьму. Пахло гнилой картошкой и плесенью. Я потерял визуальный контакт, но продолжал ощущать движение и эмоции — страх, граничащий с паникой, тошнота от запаха, боль в ушибленных коленях.
«Данила! Тут другие дядьку!» — взволнованный голос Капли ворвался в сознание. — «Посадили в лодку! Плывут! Капля за ними!»
«Будь осторожна, малышка. Не высовывайся. Они опасные».
«Капля невидимка! Капля глубоко! Только смотрит!»
Я активировал камни своей лодки, медленно выплыл из укрытия. Движитель работал на минимальной мощности, почти беззвучно. Следовал в двухстах метрах позади, ориентируясь на ощущения от элементаля и периодические доклады Капли.
Лодка с Кротовым петляла по лабиринту узких каналов промышленного района. Сначала на север, потом резкий поворот на запад, снова на север. Явно проверяли, нет ли хвоста. Или просто запутывали пленника, чтобы он не запомнил дорогу.
«Повернули налево! Узкий канал!» — подсказывала Капля.
Следовал её указаниям, держась на расстоянии. Вокруг громоздились мёртвые остовы фабрик. Закопчённые трубы тыкались в небо как обвиняющие пальцы. В разбитых окнах гнездились вороны, провожая нас карканьем.
Двадцать минут петляния по всё более узким и грязным протокам. Город остался далеко позади. Здесь царило запустение. Даже бездомные не забирались в эти места, слишком далеко от людных улиц, где можно выпросить милостыню.
Наконец лодка замедлилась. Грубые руки вытащили Кротова, поставили на ноги. Он покачнулся, едва не упав, ноги затекли и плохо слушались.
«Большой дом! Старый склад!» — доложила Капля. — «Крыша дырявая! Много дырок! Внутри темно!»
Я остановился у входа в очередной узкий канал, откуда открывался вид на место назначения. Большое кирпичное здание с облупившейся вывеской «Осётр и сыновья. Оптовая торговля рыбой».
Трое фигур, двое конвоиров и спотыкающийся Кротов между ними, скрылись в темноте дверного проёма.
Через элементалей слышал приглушённые звуки. Шаги, гулко отдающиеся в пустом помещении. Скрип половиц под ногами. Капанье воды откуда-то сверху. Чьи-то голоса вдалеке, неразборчивые, но явно мужские.
Остановились. Кротова грубо толкнули, он упал на колени. Раздался резкий звук и в глаза хлынул свет.
С головы инженера сдернули мешок.