У подобных громил одна и та же беда. Всегда недооценивают противника.
Я поднял правую руку. Небрежно, словно отгонял муху.
Влага из воздуха сконденсировалась мгновенно. Её здесь было предостаточно благодаря близости каналов. Два водяных жгута толщиной с большой палец материализовались из ничего. Прозрачные, похожие на стеклянные змеи.
Первый жгут обвил запястье коренастого в тот момент, когда нож был в тридцати сантиметрах от моего живота. Резкий рывок в сторону. Хруст ломающихся костей запястья. Нож выпал, звякнув о доски.
Коренастый взвыл. Не писклявым голосом, а нормальным низким рыком раненого зверя. Схватился за сломанную руку здоровой.
«Данила! Осторожно!» — булькнула Капля. — «Сзади!»
Второй жгут подцепил коренастого за лодыжку. С ног не сбил, но равновесие нарушил. Он взмахнул кастетом вслепую, промахнулся на полметра.
Я сжал кулак. Температура упала до минус двадцати за долю секунды. Вода превратилась в лёд, сохранив форму. Жгуты стали копьями.
Движение вперёд и вверх. Ледяное копьё пронзило грудную клетку коренастого между третьим и четвёртым ребром. Прямо в сердце. Глаза расширились от удивления больше, чем от боли. Упал на колени, потом лицом вниз. Кровь начала растекаться лужей.
Длиннорукий отскочил, пытаясь сохранить равновесие. Второе копьё вошло ему в горло. Он захрипел, забулькал. Руки взметнулись к горлу в бесполезной попытке остановить кровь.
Рухнул рядом с напарником. Ноги дёргались ещё секунд десять, пока нервная система не поняла, что мозг больше не действует.
В складе повисла тишина, нарушаемая только мерным капаньем. Кровь стекала между половицами, куда-то вниз.
Кротов на стуле хватал воздух открытым ртом, как выброшенная на берег рыба.
Маг не двинулся с места, но его поза изменилась. Плечи развернулись, вес тела перенёсся на переднюю часть стопы, правая рука медленно поднялась на уровень груди. Перстень с чёрным камнем начал пульсировать, накапливая энергию. Я чувствовал эти колебания в водной стихии так же отчётливо, как чувствуешь приближение грозы по влажности воздуха.
Он правильно истолковал мои действия. Это была не битва, а демонстрация. Весьма скромная, надо сказать, ведь я не раскрывал свои козыри.
— Интересно, — маг произнёс это слово медленно, словно пробуя его на вкус. Снисходительность в голосе испарилась, сменившись холодным любопытством хищника, изучающего новую добычу. — Маг воды в Синеозёрске. Достаточно сильный, чтобы убить двух человек между вдохом и выдохом. И достаточно глупый, чтобы вмешаться не в своё дело.
— А с чего вы решили, — я переступил через тело коренастого, аккуратно обходя растекающуюся кровь, — что это дело не моё?
Остановился в пяти метрах от него. Классическая дистанция для дуэли, которую преподают в любой школе. Достаточно близко для точности заклинаний, но с запасом пространства для манёвра. Маг прекрасно понял мои намеренния.
— Кто вы такой? — спросил он у меня прямо.
— А вы? — улыбнулся я в ответ. — В приличном обществе принято сначала представиться самому.
Человек в тёмном сюртуке издал короткий смешок, больше похожий на кашель чахоточного.
— Впрочем, в вашем случае это неважно. Мёртвым имена ни к чему.
— Самоуверенность погубила больше магов, чем все войны вместе взятые, — заметил я, кивнув на трупы у его ног. — Ваши помощники тоже были уверены в победе. Видите, чем это закончилось.
Взгляд противника неспешно скользнул по телам громил, задержался на луже крови под коренастым, вернулся ко мне.
— Уличная шваль, — он произнёс это с таким презрением, словно сами слова пачкали ему рот. — Вы убили двух представителей портовых отбросов и возомнили себя героем? Мальчишка, между ними и настоящим магом такая же разница, как между лужей и океаном.
— Возможно, — я пожал плечами, не сводя взгляда с его рук. Пальцы левой руки слегка подрагивали, готовя заклинание. — Но меня больше интересует, зачем вы травите воду в городе. Откуда берутся заражённые элементали. И какое отношение ко всему этому имеет барон Мергель.
При имени барона маг дёрнулся.
— Откуда вы… — он осёкся на полуслове.
— Знаю про барона? — я позволил себе улыбнуться. Кажется, я смог его удивить. — У меня отличные источники информации. Например, я знаю про Синявино. И гораздо больше, чем можно было услышать через плохо закрытые ворота этого склада. Про искусственную эпидемию, которая за неделю уложила половину города. Про старика-владельца завода, который подписывал документы о продаже трясущимися руками, пока его рабочие умирали в больницах.
Маг смотрел на меня с прищуром, словно решал, продолжить слушать, или немедленно атаковать. Я же вёл себя так, словно не ожидал с его стороны никакого подвоха.
— Более того, — я сделал паузу для эффекта, — я видел, как вы сходили с парохода в Синявино.
Молчание стало почти осязаемым, густым как утренний туман над каналом.
«Опасно! Очень опасно!» — Капля металась, передавая волны тревоги. — «Капля поможет! Капля сильная!»
Я чувствовал её готовность к бою, как натянутую тетиву. Маленькая, но яростная. Мой скрытый козырь в рукаве.
Маг медленно опустил правую руку, но перстень продолжал пульсировать. Он напомнил мне родовой перстень Аквилонов, только энергия была более грубой, менее структурированной.
Левая рука мага так и осталась слегка приподнятой, готовая к молниеносному удару.
— Любопытно, — он произнёс мою любимую фразу с лёгкой насмешкой. — Вы знаете гораздо больше, чем полезно для вашего здоровья. Это делает вас не просто осведомлённым. Это делает вас опасным.
— Это чувство взаимно, — ответил я, следя за его руками.
— Чего ты хочешь? — мой собеседник перешёл на «ты», словно демонстрируя, что время переговоров прошло.
— Для начала, ответов. А в идеале, окончания эпидемии.
Маг вдруг рассмеялся. Хрипло, тихо, словно сминали папиросную бумагу.
— Окончания? — он покачал головой с укоризной. — Мальчик, ты не понимаешь масштаба происходящего. Это бизнес, построенный на страхе и жажде. Миллионы рублей уже вложены, контракты подписаны, люди куплены.
— И тысячи жизней принесены в жертву.
— Жизни? — маг фыркнул с таким презрением, что воздух вокруг него словно похолодел. — Жизни бедняков, которые не могут позволить себе безопасность и респектабельность. Их жизни стоят меньше, чем бутылка хорошего вина. Они плодятся как крысы и умирают как мухи. Какая разница, от чего именно они сдохнут — от нашей воды или от обычной холеры?
Я терпеливо слушал, изображая интерес. Сейчас, когда этот человек считает меня беззащитной жертвой, он способен выболтать лишнее.
— Знаешь что? — маг наклонил голову, разглядывая меня с интересом коллекционера.