Мы спустились по почти пустой лестнице до первого этажа, и вышли на дорожку в зимний сад. Прошли через него, лавируя вокруг многочисленных людей, пришедших сюда подышать воздухом насыщенным запахом листвы, и вышли в большой холл, ведущий к выходу из здания.
В холле, как и во всякой уважающей себя больнице, была стойка регистрации с ажно четырьмя молодыми медсестрами. Была и охрана — двое бравых стражей в боевых доспехах, которые сейчас стояли у стойки и флиртовали с болшегрудой девушкой.
Больше на пути к спасению из больницы никого не было. Кроме троих, спокойно беседующих посетителей, сидевших на стульях у стены, никого не было видно. Врагов, как явно, так и в скрытее, не обнаружено. Имплант тоже молчал. Явно соглашаясь с моими наблюдениями.
Я спокойно и целеустремленно шел к выходу. Нет ничего менее подозрительного в человеке, который с уверенным видом идет мимо. Вот если замешкаешься или не дай бог внимательно и заискивающе посмотришь на охрану…Все… Обязательно остановят. Это у охранников и мелких клерков в крови, как у мелких шавок. Только дай им повод — вцепятся до хруста в их челюсти.
Мы уже миновали стойку и были в буквально двух метрах от двери, как вдруг за моей спиной раздался тихий звон чего-то упавшего на пол, и сразу разговоры в помещении стихли. Я быстро обернулся.
Ну, твою на лево….
Я увидел растерянно остановившуюся Лену, обхватившую за бедра и ноги Аню, видимая голая попка которой светилась на весь холл. Остальное, выше пояса, было замотано в одеяло, кроме болтавшихся за спиной Лены рук. С одной из которых и слетел браслет скрыта. Ну не учел я в спешке, что Аня настолько похудела, что, в общем то узкий скрыт, может свалиться через ладонь.
Все обалдело смотрели на Аню и Лену. Особенно на красивую и выдающуюся часть Ани.
— Бегом на выход — Заорал я на Лену и быстрым движением перемести ей за спину. Так же быстро поднял с пола браслет — негоже улики оставлять — и зажег на ладони файербол. Все это сделал до того, как в глаза охраны пришло понимание, что, что-то тут не так и они начали двигаться.
— Спокойно. Мы уходим и не хотим неприятностей ни для кого — громко сказал я, медленно пятясь к двери.
— Не глупи парень! — Один из охранников, постарше, успокаивающее поднял руки. Другой взялся рукой за медальон связи и что-то говорил в него шепотом. — Ты знаешь, что тебе будет за похищение?
Ну, да. Для них эта сцена выглядит как банальный киднеппинг. Паршиво выглядит, одним словом. Но, даже если я уже сомневался, что нас придут убивать, останавливаться, и что-то объяснять было как минимум глупо. Когда будем в относительной безопасности вот тогда и будем разбираться.
— Потом узнаю. Наверное. — спокойно сказал я уже в дверях. — Мой совет, если не хотите пострадать, не ходите за нами.
Боже…Какая банальщина. Конечно же, они пойдут за нами. Осторожно, охранники ведь «пустые», но пойдут. Ибо это их работа. Непыльная и хорошо оплачиваемая работа, которую они могут потерять, если последуют моему совету. Но чтобы они не слишком торопились в выполнении своих служебных обязанностей, я, как только оказался на улице бросил файербол в дверь, которая сразу заполыхала, словно была облита маслом.
М-да…
Видимо здесь о противопожарной охране и соответственно о противопожарной пропитке не слышали, как минимум, несколько тысяч лет. Но мне это было на руку. Хоть на минуту-две горящая дверь задержит преследователей, которые с одной стороны поняли, что я не шучу, а с другой — в здании больницы наверняка есть еще охрана. Да и выход должен быть не один.
Я сбежал по ступенькам крыльца и подбежал к стоянке городских карет в тот момент, когда Лена аккуратно укладывала Аню на обшитую кожей скамейку в повозке. Возчик, дядька в летах, помогал. Поэтому мое творчество с дверью прошло мимо его внимания.
— Отец! Если сейчас быстро довезешь до Академии, то заплачу тройную цену! — быстро сказал я. — Архимаг жизни ждет на прием!
— Что ж не довезти, довезу! — ухмыльнулся в бороду мужик и пошел в сторону козел. Я едва успел запрыгнуть в карету и закрыть дверцу, как та начала движение — возчик был человеком дела. Здание больницы находилось в центре небольшого парка в черте города и только выезжая за ограду парка, я увидел, как из-за угла здания бегут вооруженные люди. Меньшая часть направилась к горящей двери, а большая в сторону стоянки карет. Не знаю, на что они рассчитывали. То ли надеялись, что мы замешкаемся на стоянке, то ли захотели преследовать, но мы выиграли небольшую фору и сейчас только от расторопности и жадности мужичка, зависело, встретимся мы с преследователя или нет. Но возчик не подвел. Как только лошадь оказалась на улице, он пустил ее в быструю рысь, умело объезжая крупные скопления людей и другие повозки.
Я склонился над Аней. Лена положила ее на скамейку, а голову устроила себя на колени, рукой мягко придерживая ее под грудь.
Состояние Ани была откровенно плохим. Худоба, частое дыхание и редкий пульс говорили о том, что она находится в критической физической форме и, откровенно говоря, я не понимал этого. Пусть здесь не было современной медицинской аппаратуры, но здесь были маги жизни, которые могли залечивать страшные раны и продлять жизни на сотни лет. Что им какие-то боевые раны от холодного оружия? Они должны были справится с ними, максимум за несколько дней. Вот только было ли это чистым боевым оружием? Насколько я помню историю в моем мире, ниндзя они же синоби, часто смазывали лезвия всякими ядами. Как для быстрой смерти так и для медленной и мучительной. Я не знал, способны ли маги жизни распознать в раненом теле яд и избавится от него? По идее — должны. А если нет? Или те врачи, что были в клинике не способны на это? По крайней мере, версия с ядом мне казалась самой реальной с учетом состояния Ани.
Я понимал, что бесполезно спрашивать Лену насчет этого. Врачи везде врачи и чтобы выудить из них информацию насчет реального состояния больного их надо пытать. Так они будут говорить, что состояние стабильное или стабильно плохое до самой смерти пациента. Что они говорили про Аню за все