Правильно, не подействует на Ханса привычный рецепт, когда от прадеда к правнуку, к примеру. Он и сейчас-то не действует, двуипостасных уж сколько сотен лет как нет?
Вот!
Надо искать новые пути, пробовать, смешивать и то, и это, чем-то поить или кормить, что-то давать или ограничивать, к примеру, если прах смешать с солью, то реакция пойдет непредсказуемо, как у несчастного дядюшки.
Почему остался цел племянник?
А он нужного количества просто не съел. Дядюшка его особенно у себя не баловал и не угощал. Соль - дорогое удовольствие, подарил - спасибо, а к столу тебя приглашать вроде, как и незачем.
А сколько надо?
Тут же и лишнего дашь - плохо, и слишком мало тоже плохо... кого-то и живьем вскрывать приходилось. Павло с этим отлично справлялся.
Ладно-ладно, не вовсе уж живьем, под сонным зельем. Заодно и чувствительность к нему проверяли, и как быстро раны заживают, и реакцию на боль, и много чего другого...
Скажи кто-то любовничкам, что они подонки и мерзавцы, что по ним виселица плачет, что их опыты бесчеловечны и ужасны, изумились бы все и сразу.
Винс, Тома, тейн, король...
Они - бесчеловечны?! Это они-то?! А с чего вы так подумали?! Они же не ради своего удовольствия все это проделывают, и на смерти им глядеть не нравится, и людей губить тоже, и никакой радости от этого нет!
Им просто НАДО!
Вы что, таких простых вещей не понимаете? Это же власть! Власть над людьми, над землями, над жизнью и смертью, власть неограниченная, власть всемогущая... что может быть лучше власти?
Ничего!
А кто этого не понимает, тот просто глупец.
Но власть - это было оправдание для тейна и короля. А для Тома и Винса...
Лет через триста это стало бы темой для модной диссертации. А пока в мире не было ни одного психолога, и кто там будет разбираться в характерах извращенцев? Прибить - и дальше пойти. Хотя все было достаточно просто.
В глубине души и Тома, и Винс, мужчины прекрасно понимали, что они ненормальны. Что их любовь - противоестественна и запретна, что так делать нельзя. И в церквях недаром такое запрещают, и люди недаром плюются! Но разве признаешься людям, да и себе, что ты - отклонение? Кривое дерево, гнилое яблоко?
Никогда!
Значит, идет обратный процесс. Это не я плохой, это они все меня не понимают, не ценят и вообще недостойны такого восхитительного меня. Нас... Тома и Винс друг друга в этом преотлично убеждали. Да так хорошо, что и сами поверили.
Это они - венец творения, они стоят выше всей этой серой и пустой массы, которая только и может что детей плодить, они знают, как лучше. Просто не с куриными мозгами обычных людей понять их любовь, их устремления и их тонкие натуры. *
*- автор убедительно просит не проводить параллели с ЛГБТ-движением. Потому как ЭТОДРУГОЕ. Прим. авт.
Первый шаг - я выше прочих, я совсем другой, не такой, как они, я лучше.
Второй шаг - я человек, а они все так, серая масса.
Третий шаг - этих много, а я уникальный. А если их много, то их и не жалко, новых наплодят. И - вперед, за опыты, за скальпель, за исследования.
Что, им тоже бывает больно?
Но это же всякое отребье... о чем вы говорите? Вы что - поставите эту дрянь на одну ступеньку со мной? Даже не так.
Со МНОЙ!?
Какие глупости и гадости вы говорите! Кстати, а на каком основании вы мне это говорите? Если вы такой же, как вся эта серая плесень и не дотягиваете до моего уровня? Где мой скальпель?
То-то и оно!
Но до психологов было еще далеко. И до окончания опытов - тоже. Но говорят, тейн нашел что-то интересное...
Скорее бы получить это нечто! Наверняка, прорыв будет!
Глава 1
Кто-то сомневался, что дворец - это гадюшник?
Маша и не сомневалась. Она сама здесь тоже, как бы, лепту вносит, недаром она - гадюка гробовая. Она здесь живет?
Значит это гадюшник. Все правильно.
Но и придворные... такие гады!
Мария сама еще не сообразила, как получилось, что они с Иоанном оказались в одной постели. Может, условный рефлекс, как у собаки Павлова? Бедная предшественница, она ж за всю свою жизнь только этого своего муженька и видела, на других и не смотрела даже! Ждала от него любви, ласки, да хоть капельки тепла и понимания... зря!
Иоанн может, и не виноват, у него это просто, как у собаки. Нет крыльев, она и не летает.
Нет у него органа, который за любовь отвечает?
Вот и не любит он никого, не может просто. Марию - точно не любит, Анну - а что это за любовь такая, когда родного ребенка неделю не видишь и не страдаешь, и в ссылку с матерью отправить готов, Диану - вообще смешно! Любит он, как же!
Хотеть такие существа умеют, а вот любить...
Вы бы еще свинье станцевать в балете предложили... ой, неудачное сравнение. Глядя на искусство двадцать первого века, они там и так пляшут, контркультура называется. Да и пусть его, тот век, Марии бы здесь и сейчас со всеми разобраться.
Муженек явно собрался утащить ее в спальню и повторить процесс там. Вдохновился, гад?
- Мари, ты такая стала...
Это - комплимент?
Ну ты че, ваще, блин, конкретна!
Прямо девяностыми годами повеяло. Министр-администратор тот хоть разговаривать умел, а этот считает, что по попе похлопал, и уже его благодарить должны, что ли?*
*- фильм "Обыкновенное чудо". Вы... привлекательны. Я... чертовски привлекателен. Чего зря время терять? В полночь. Жду. Прим. авт.
Точно.
И руки дальше тянет.
Мария, недолго думая, по ним и треснула первым, что подвернулось. Подушкой. И не смешно это, подушка-то из натурального гусиного пуха, такой и прибить можно, если получше целиться.
- Слюни подбери, муженек!
Иоанн даже глаза вылупил.
- А?
- Что неясного? Барахло подобрал и вали отсюда, - Мария шипела так, что настоящая гюрза могла бы только уважительно головой покачать. Вроде и слова не из одних шипящих, а поди ж ты!
- Но я...
- Если я на минуту