Опять же, это - лес.
Вот по каменистой осыпи чернозубые прошли бы спокойно, а по лесу надо уметь ходить. Не то подвернешь ногу - и прощайся с жизнью.
Приказ Императора не будет выполнен.
С другой стороны, если сделать небольшой крюк... на побережье обязательно будут деревни. А с лодкой шагренцам привычно, рыбу они отлично ловить умеют, и съесть ее можно сырой.
Стоит попробовать?
Рэн никогда и никому не признался бы в своем осознании, но здесь и сейчас он понял совершенную ими ошибку. Обоих, и императора Мушаши, и его старшего брата, просто-напросто подвело мировоззрение Шагрена.
Ну что это такое - остров?
Пусть большой, но населенный всего одним народом, и не так уж много на нем шагренцев, то голод, то ураган, то еще что, и люди гибнут... это картенцам хорошо, они на материке живут, а шагренцам плохо! Да не о том речь сейчас!
Император просто не представлял себе, насколько огромен и велик окружающий мир. И каким он может быть - тоже не представлял.
На острове десять чернозубых - сила! Элита, шпионы, диверсанты, способные подавить любой мятеж... да и не было уж давно на острове мятежей.
А в Картене?
Они просто теряются здесь, растворяются, как ложка соли в море, их просто задавят числом. Да и умением тоже...
Проклятый лес!
Проклятые собаки!!!
Но кто ж мог знать? В Шагрене собаки совсем другие, бойцовские... нет там охотничьих собак, потому что охотиться не на кого. А здесь - есть. И шагренцам это не понравилось.
Может, и правда лучше к морю? Это хоть знакомое... и так десяти дней путешествия не прошло, а уже их три человека осталось.
Это не отступление, это просто военная хитрость. Так что Рэн принял решение - идти к морю. И усилием воли задавил крамольную мысль. А ведь окажись здесь император, понял бы, что их десяток это капля в море! Тут... да сколько ни пошли - все мало. Или посылать человек сорок - пятьдесят, но поодиночке, или большой отряд, войско, на корабле и прямо в Эрланд...
И так плохо, и этак, и как сейчас - никуда не годится.
Что делать?
Идти вперед и до конца выполнять свой долг. Иначе Рэн поступить просто не мог. А уж что получится... нет бесчестья в смерти при исполнении задания. Значит, так угодно Многоликому, забрать твою жизнь. Бесчестье - это отступить, предать, не выполнить волю Императора, и оно падает на весь род негодяя, преступившего оказанное ему доверие.
Этого Рэн допустить никак не мог!
Вперед и только вперед!
***
Мария сидела рядом с дочерью.
Сидела, держала ее осторожно за руку, рядом остывал кувшин с морсом. Мария сама объясняла, как его готовить, вроде повара прониклись, даже собирались подавать новинку на стол - да и пусть их! Сейчас женщину волновало только здоровье дочери.
За случившееся с Иоанном она себя не грызла, вот еще не хватало. Было? И что дальше, совестью угрызаться от ушей до тапочек? А с чего бы, позвольте спросить? Это ее законный муж, ладно-ладно, этого тела законный, но вот уж двадцать лет. То есть это была реакция и тела - все нормально, рефлекс работает, и разума. Каждой женщине в какой-то момент нужно утешение. И падает она в объятия первого встречного, как спелая слива. Вот момент такой! Звезды сошлись и звезданули промеж ушей! Иногда так и что-то хорошее получается, если мужчина оказывается не просто буквой 'М' в анкете и туалете, и семьи так складываются крепкие. Женщина в них помнит, кто протянул ей руку помощи, а мужчина чувствует себя рыцарем и защитником, а это хорошо.
А иногда и просто бывает хороший секс. Он и был хорошим, и напряжение Мария сняла, и чего теперь заморачиваться? Если будут последствия, тогда и думать будем, а пока ей надо сосредоточиться на другом. На дочери.
Да-да, вот такое качество характера, которое Мария отлично за собой знала.
Делает она баланс?
Все остальное побоку. И ноющая спина, и три часа утра, и порванные колготки, и воронье гнездо на голове, и ссора за стеной у соседей. Есть цель - нет препятствий.
Выживает она? Вот, сейчас она и выживает, и все остальное идет вторым планом. Некогда ей сопли по мордашке размазывать и страдать. Надо выжить и устроиться в тепле и безопасности. А потом уж и пореветь можно, и пострадать... если к тому времени захочется. А не захочется, так и страдать не будем, что тут - желающих мало? Найдем тех, кто пострадает вместо нас, вот, тут целый муж бегает и его рыжая... жучка! Тоже целая... пока.
- Мама!
Анна открыла глаза.
Мария тут же наклонилась к дочери, взяла за руку.
- Как ты, маленькая? Как самочувствие?
Анна подумала пару минут. Мария наблюдала за ее личиком, эмоции на нем пробегали волнами.
Вот улыбка - она у себя, в кровати, мама рядом, все хорошо.
Вот тревога - вспомнила вчерашнее.
- Мамочка, где она?
- Эрра Ирена?
- Д-да...
- Что ты помнишь из вчерашнего?
Анна подумала немного.
- Не знаю. Помню, как эрра ко мне шла с ножом. А потом все...
- Как она умерла - не помнишь?
Анна нахмурила лоб.
- Ее убили?
Мария кивнула и улыбнулась.
Кажется, повезло. Ее ребенок ничего не помнит про змею. Но, на всякий случай...
- Ее хватил удар. Наверное, она переволновалась, вот и получилось так.
- Она... хотела меня убить? За что?
Как ответить на такой вопрос ребенку? Местные дети умнее тех, из двадцатого века и двадцать первого, они знают, что такое смерть, они живут рядом с ней, для них это неотъемлемая часть жизни. Но всегда обоснованная.
Болезнь, роды, война, разбойники...
Но всегда, всегда есть причина. А когда просто так... почему?
Мария обняла девочку и притянула к себе. Пусть чувствует, что не одна, что рядом с ней близкий и родной человек, что ее любят. Так проще...
- У нее сына убили, ты знаешь.
- Да. Он был... противный.
Мария непроизвольно кивнула. Чего уж там, чистая правда. Именно противный и гадкий, ей даже себя ломать не требуется, чтобы это признать.
Смерть списывает все долги?
А вы у кредиторов спрашивали или только церковью озаботились? Вот ничего она не списывает, разве что мы радуемся, что эта сволочь сдохла, а со временем и прощаем, не ходить же, на могилу плевать. Это-то и вовсе фу.
Но сволочь уходит, а дела ее