А Мария подумала о другом.
Саймон... да, ее якобы-брат из Картена. Интересно, кого он предложит для ее дочери? Самое забавное, что у Марии нет никаких чувств по отношению к Иоанну. Ее более чем устраивает вариант, предложенный братом.
Иоанн в могиле, Анна с мужем на троне, Мария рядом, советники и помощники ЗА троном. Саймону Эрланд нужен как союзник, он заинтересован в сильной династии... да, возможно, он подберет такого парня, который будет верен Картену, но это уже детали. Это неважно. Главное, чтобы Анна была жива и здорова. И сама Мария еще пожить не откажется, лет пятьдесят, хотя бы. А может, и больше?
Многоликим обещали больше.
И тут уж вопрос стоит иначе. Она должна рассказать все Анне, просто обязана, и провести ее через посвящение - тоже. Только вот...
А когда в ее дочери проснется сила? И проснется ли? Мария не знала, как это можно проверить. Может быть, камнем?
Надо попробовать. Но сумеет ли ее ребенок сохранить тайну?
Все может быть. В это время дети взрослеют рано.
***
Его высочество Вернер не стал терпеть до посольства, и на своего сопровождающего требовательно посмотрел уже в карете.
- Ну?!
Сам подросток пока еще не так хорошо разбирался в людях. А вот сопровождающий его секретарь...
Эрр Линок Саран был рекомендован его величеством Хансом ЛИЧНО, как весьма умелый и полезный человек. За время пути к нему и сам Вернер присмотрелся, и был согласен с дедом. Хотя...
Линок был умен, хитер, безукоризненно вежлив, его манерами можно было только восхищаться, но почему-то общаться с ним Вернеру и не хотелось. Было в нем что-то такое, неприятное...
Вот Вернер и старался разговаривать только по делу.
- Его величество Иоанн вас не одобрил. Он чует сильного соперника, он боится, - не стал врать Линок.
Вернер расплылся в улыбке от удовольствия.
- Королева?
Линок задумался.
- Я... я не знаю. Я не могу ее прочитать.
- Почему? - искренне удивился Вернер. За время поездки он регулярно спрашивал у эрра, что чувствует тот или иной человек, и эрр не ошибался ни разу. А тут - вдруг?
Но почему?!
- Я не могу сказать. Я знаю, что королева... она опасна. Она ощущается, как нечто опасное и нечитаемое. Словно слепое пятно.
- С этим можно что-то сделать?
- Можно. Мне надо приглядеться к ней поближе.
- Это возможно. Я попрошу, чтобы мне разрешили навестить мою будущую супругу, и вы поговорите. А... то?
- Дайте немного времени, ваше высочество. Дайте немного времени, и все будет исполнено.
Вернер расплылся в улыбке.
- Я надеюсь, вы не подведете ни меня, ни деда, Линок.
- Я не подведу, ваше высочество.
***
Откладывать Мария не стала, и в тот же вечер крепко заперла дверь.
- Иди сюда, зайка.
Анна пожала плечами, и нырнула под одеяло. А это не двадцать первый век, где через одеяло на солнышко смотреть можно, оно прозрачное. Тут и перины, и пух гусиный, и все плотное такое... в двух шагах стоять будешь - не услышишь ничего.
Мария-то в темноте уже неплохо видела. А вот Анна такими способностями похвастаться не могла. Но стоило достать камень из самого укромного места (гусары, молчать!), как он тут же засиял мягким алым светом.
- Мама? - ахнула Анна.
- Попробуй дотронуться, - попросила Мария.
Анна протянула пальчики к кристаллу, погладила его.
- Тепленький.
- И все?
Мария надеялась на такой же оборот, как у нее, но дочка покачала головой.
- Да. А что еще должно быть?
Мария покачала головой.
- Ничего, детка. Дай мне, пожалуйста, обещание?
- Какое, мама?
- Если со мной что-то случается.. ты понимаешь, может быть всякое.
- Мама!
- Анна, милая, если со мной что-то случается, этот камень ты забираешь себе и носишь на шее. Никогда не снимая. А потом передашь его самому достойному из твоих детей. Дай мне слово.
- Обещаю.
- И никому о нем не рассказывай. Он... это родовое. И я не должна была его брать... неважно!
Остальное Анна додумала и сама.
Если родовое - то из Картена. Если не должна была брать - значит, Саймон Картенский обидится на маму. Надо молчать, чтобы до него не дошло. Молчать-молчать...
Анна словечка не скажет! Это же может повредить мамочке! А уж обещание... девочке даже думать о таком не хотелось, слишком сильно ей досталось, когда она думала, что потеряла маму. Слишком страшно тогда было.
Но если мама просит, она не только пообещает. Она - сделает.
А что это за камень, зачем он нужен... да Анне и в голову не пришло, что это тот самый, из подарков Многоликого. Так не бывает же!
Это вот как ожившее дерево, или заговорившая белка, которая грызет золотые орехи... как мама рассказывала. Так - не бывает!
Анна уже взрослая, она в такие сказочки не верит!
***
Когда девочка уснула, Мария погладила ее волосы.
Жаль, конечно. Значит, имеется в виду все же половая зрелость, а не просто взросление. С точки зрения Марии, Анна была умнее и сильнее многих десятилеток из двадцать первого века, ей хоть сейчас за паспортом и вперед во взрослую жизнь. Она глупостей не наделает!
Но - против жизни не попрешь.
Может, и вредно как-то оборачиваться до полного созревания, кто его знает?
В библиотеках такие обрывки и огрызки, что ей-ей, убивать хочется! Сначала тех, по чьей вине информации нет, потом тех, кто ее не смог сберечь, а потом просто - всех сразу!
Гады!
Чтоб вам век интернета не видать... и ей тоже...
Мария подошла к окну.
Тоска накатила волной. Острая, лютая, беспощадная... свой мир она никогда не увидит. И детей не увидит, и внуков... да, здесь ей есть о ком заботиться, кого любить, здесь она нужна, но ведь и там все это было, БЫЛО!!!
И ее этого лишили!
А может, она правнуков хотела на руки взять! Лет пятнадцать подождать оставалось!
Тоска захлестывала, и Мария сделала единственное, что ей было доступно - упала на пол. Вот, как стояла, так и упала. И поднялась... если так можно о змее выразиться... ладно! Приподняла голову, оглядывая комнату.
Тихо.
Темно.
Никого она не разбудила своими слезами... да-да, и они тоже уже собирались, и пара слезинок выпрыгнула. А теперь - никаких слез! Не предусмотрены они у змей-с!
Зато любопытство с избытком.
Пойти, погулять пока по