Именно этот спокойный совет вызвал внезапный озноб у народов Земли — впервые у них возникла мысль об опасности, связанной с этим явлением. Весь следующий день, с утра до ночи, крутясь в бесконечной череде дел, люди говорили об этом, нахмурив брови и с беспокойством глядя друг на друга. В Эдинбурге, Чикаго, Гонолулу и Бомбее все говорили друг другу одно и то же, как будто всем в голову пришла одна странная мысль: «Если это явление, этот подъем воды, продолжится, нас ждет плохой день».
Казалось, что эта мысль пронеслась по миру подобно какому-то гигантскому призраку страха, и он, подняв призрачную руку, заглушил смех, который поначалу вызывал этот вопрос. А в одном уголке Земли люди не только больше не смеялись и не болтали о приливах, а безумно трудились, чтобы предотвратить опасность, которая, по их мнению, грозила им и их потомкам. Наблюдатель, зависший в небе высоко над Голландией в тот роковой день 6 августа, увидел бы на всем побережье этой маленькой тонущей страны отчаянную и непрекращающуюся деятельность, как будто какие-то свирепые насекомые пытались заделать брешь в своих крошечных домах.
Поднявшееся море действительно в течение последних нескольких дней обрушивало всю мощь своих чудовищных приливов на дамбы, защищавшие эту страну от ярости океана. Дюйм за дюймом эта земля освобождалась от океанских наплывов и была защищена толстыми дамбами, которые до сих пор сдерживали все приливы, но поскольку дамбы были невелики по высоте, в течение последних нескольких дней к их вершинам неуклонно приближалась поднимающаяся вода. Когда на закате того дня на западе вспыхнул кровавый свет, встревоженные наблюдатели увидели, что брустверы из наспех набитых мешков с песком, которые они положили на дамбы, прогибались под грохочущими приливами, смещались и скрывались под волнами. Голландцы доблестно трудились, как и подобает людям, защищающим свою жизнь и землю, но еще до полуночи той ночи давно сдерживаемые волны хлынули сквозь множество огромных проломов на маленький кусочек суши с хищной, титанической яростью, и церковные колокола дико зазвонили по всей округе, а огни маяков вспыхнули красным. К тому времени все дороги и каналы были уже запружены толпами охваченных паникой беглецов, слепо спасавшихся в темноте от ужаса, который гнался за ними по пятам. И когда, наконец, восход солнца озарил золотистым светом затопленные улицы и луга и торчащие из моря шпили городов, по всему миру разнеслась весть о том, что более половины Голландии находится под водой, что ее города погребены под волнами, а население утонуло в огромных стремительных водоворотах.
После этого напряженная тревога в мире резко сменилась абсолютным страхом. Только самые решительные заявления об уверенности в завтрашнем дне, опубликованные в газетах и информационных агентствах, предотвратили большую панику в то утро. Власти всех стран признали, что катастрофа действительно произошла, но предположили, что это было вызвано прорывом дамб, поскольку подобные бедствия случались в Голландии и раньше. Газеты заявили, что ничего подобного не могло бы произойти в другом месте, и заверили общественность, что повышение уровня моря было лишь временным, вызванным подземным толчком, о котором упоминали ученые. Они предсказывали, что подъем уровня воды прекратится и это станет очевидно вечером, когда будут обнародованы результаты измерений — и все увидят, что произошло снижение уровня воды.
Но такие заявления вскоре вызвали новую волну паники среди людей по всей Земле. Если утром все немного успокоились, то в дальнейшем предчувствие надвигающегося ужаса стало усиливаться по мере того, как из типографий выходили дополнительные выпуски газет — час за часом в них публиковались хроники дальнейших бедствий. Стало известно, что некоторые районы Ланкастера и Норфолка тоже были затоплены, и их жители спасались бегством на возвышенности. Луизиана и нижняя долина Миссисипи оказались под водой, а бассейн Амазонки превратился в лабиринт из затопленных участков. Рыбацкие деревни на китайском и японском побережьях были сметены с лица земли с большими человеческими жертвами, а огромные приливы в Тихом океане привели к тому, что плантации нижней Малайи превратились в соленые болота, а вдоль береговых линий Индии и Африки волны с ужасающей яростью разбивались о берег. Сообщалось также, что десятки кораблей, находившихся в море, пошли ко дну, до последнего посылая отчаянные призывы о помощи, в то время как другие, добиравшиеся до ближайшей гавани, были подхвачены мощными приливами и отливами и разбиты о скалы и мели, превратившись в неузнаваемые обломки.
И все же, несмотря на долгие часы страха в тот напряженный день, власти и журналисты объединили усилия, чтобы ослабить нарастающую панику. Эти явления были временными, повторяли они, это все может быть только временным. За последние несколько дней уровень моря поднялся почти на полдюжины футов из-за определенных чрезвычайных условий, но выше он не поднимется, да и не может подняться. Когда поступит отчет с океанографических станций, это будет видно. А до тех пор власти убеждали публику не поддаваться волнению и не слушать паникеров.
Так в течение всего этого дня жители Англии, Америки и остального мира оставались в напряжении, ожидая, что будет сказано слово, которое либо развеет их страхи, либо предречет им гибель. И в конце концов, поздно вечером того же дня, пришло сообщение, которого все так ждали. «Необычайный и беспрецедентный подъем уровня моря, — говорилось в общем отчете, опубликованном Портсмутской и связанных с ней океанографических станций, — не ослабевал в течение последних двадцати четырех часов. Напротив, он увеличился примерно на фут, что указывает на то, что этот рост, какова бы ни была его причина, все еще продолжается с той же скоростью, что и при первом наблюдении. Невозможно предсказать, когда рост прекратится, поскольку мы ничего не знаем о его причинах, а кроме того, дальше будет невозможно публиковать отчеты с этих станций, поскольку подъем воды делает необходимым их закрытие».
Единственное, что можно было предложить, сообщали ученые — это эвакуацию всех народов мира на ближайшие к их городам самые высокие места, поскольку совершенно очевидно, что еще через несколько дней этот продолжающийся подъем приведет к затоплению поверхности Земли в непредсказуемых масштабах. Это краткое, спокойное сообщение, последнее из отправленных океанографическими станциями, вызвало в мире такой ураган паники, какого он никогда раньше не знал. Сейчас мы оглядываемся назад, на ночь, последовавшую за этим, как на одну из самых ужасных в истории человечества. Это была ночь, когда смерть и страх вместе шествовали по миру, подобно гигантским близнецам-разрушителям. В ту ночь все города мира видели бурлящие толпы, кричащих людей и сверкающие огни, каких еще никто никогда не видел. В Лондоне великая Темза уже разливалась по набережным, образуя огромный бассейн, в котором медленно тонула столица. Освещавшие ее электростанции, выходили из строя одна за другой по мере того, как поднимающиеся воды достигали их, квартал за кварталом погружались во внезапную тьму, а далеко на западе вздымающееся красное пламя огромного пожара отбрасывало дрожащий багровый отблеск на весь обреченный и приходящий в упадок мегаполис. Под этим жутким светом бегущие по улицам охваченные паникой толпы с боем и брызгами прокладывали себе путь к ближайшим холмам, к открытой местности, к безопасности. Переполненные автомобили сновали по этим улицам, не обращая внимания на тех, мимо кого они ехали. Корабли в затопленной гавани стояли в открытом море, предпочитая встретить лицом к лицу огромные волны и стремительные приливы, чем беспомощно разбиться о причалы. Высоко в небе всю ночь беспрерывно гудели самолеты, летящие на север, юг и восток, в более высокие земли.
И в Нью-Йорке море тоже плескалось вокруг огромных зданий, которые вздымались ввысь, словно презирая воды, бьющиеся об их основания. Там тоже были затоплены улицы, по которым метались обезумевшие от страха толпы, и свирепые люди с горящими глазами кричали и выли на углах от страха и гнева, не зная, как спастись от этой опасности. На возвышенностях северной части острова уже собрались огромные толпы, и оттуда, а также с других возвышенностей на западе, люди с благоговейным трепетом наблюдали за бурными волнами, которые катились по площадям, паркам и проспектам самого гордого города в мире, разбиваясь о стены домов.