На мгновение Мэндалл замолчал, глубоко вздохнув.
— Но я тоже все это знал, Холм, — заговорил он снова. — Я знал, что на самом деле только неподвижность ограничивает существование растительных рас, только их корни, необходимые им для получения питательных элементов из почвы. Если бы у них не было корней, если бы они могли двигаться по собственной воле, как умеют двигаться животные, они стерли бы с лица Земли всю человеческую и животную жизнь — я знал это! Если бы только они смогли освободиться от неподвижности, от необходимости в корнях. Даже вросшие в землю, беспомощные перед всеми нападающими, они выстояли, и как только они получат возможность двигаться, они возьмут верх — защищаясь, они вытеснили бы с лица Земли всю остальную жизнь, и остались бы одни на планете. Возник бы чисто растительный мир, Холм! Это был мой идеал — мир флоры, в котором растительные расы могли бы свободно развивать свои силы, свой интеллект, подобно тому, как развивались другие животные и человек. Мир флоры, в котором однажды могла бы развиться могущественная хладнокровная растительная цивилизация! Это было моей мечтой, и я решил осуществить ее, дать великим растительным расам возможность обрести полную власть на Земле, уничтожить все те виды животных, к которым я сам, к своему несчастью, принадлежу. И я принялся за работу, Холм, за решение, несомненно, самой грандиозной задачи, которую кто-либо когда-либо решал — задачи изменить порядок господства живых организмов, отнять власть у тех из них, что царствовали на Земле в течение стольких эпох, и возвысить растения для вечного господства после уничтожения животных. Для этого требовалось только одно — придать растениям способность двигаться, освободить их от корней, которые привязывали их к земле, и таким образом дать им возможность пройти по всей планете неудержимым потоком. И я нашел способ, с помощью которого это можно было бы осуществить.
Он снова сделал паузу, чтобы набрать в грудь побольше воздуха.
— В принципе, этот способ был достаточно прост. Из девяти элементов питания, необходимых всем растениям, три — углерод, водород и кислород — присутствуют в атмосфере в доступной для них форме. Остальные шесть — азот, калий, серу, фосфор, кальций и магний — растения могли получать, только погружая корни в почву. Если бы я добавил эти шесть элементов в атмосферу Земли в виде газообразных соединений, растительная жизнь смогла бы получать их из воздуха и больше не нуждалась бы в корнях. И поскольку в природе всегда быстро атрофируются или увядают любые части живого существа, которые больше не используются или в которых нет необходимости, это в короткие сроки уничтожило бы корни всей флоры, и растения приспособились бы к новой жизни, быстро обрели бы способность двигаться и устремились бы могучими неудержимыми ордами на животных, людей и вообще на весь мир, на наши города и деревни. Таким образом, достаточно было добавить эти газообразные соединения в воздух, чтобы вызвать колоссальное восстание растений по всей Земле!
Глава 4
— ДА, ИМЕННО Я ВЫЗВАЛ этот растительный бунт. Собрав все средства, какие только были в моем распоряжении, я полностью исчез из своей привычной жизни, из университета. По моему плану, я должен был найти какое-нибудь место на поверхности Земли, где присутствовали бы в достаточных количествах все шесть необходимых мне элементов, и я долго искал такое место. В мире часто встречаются залежи полезных ископаемых, содержащие соединения четырех или даже пяти из этих элементов, но одного- двух в них все-таки не хватает. Однако, в конце концов, я нашел то место, которое искал — здесь, на вершине горы над Хартвиллом. Тесты, которые я провел, показали, что на определенной глубине присутствуют все необходимые мне элементы, и поэтому я сразу же начал готовиться к их использованию. Чтобы скрыть свои планы, я называл себя в Хартвилле и в других местах старателем и под этим предлогом приказал пробурить большую шахту здесь, на вершине, на глубину, необходимую для добычи полезных ископаемых. Также я нанял строителей, чтобы возвести это здание, и в нем были установлены ветряные генераторы нового типа, подключенные к динамо-машинам, чтобы обеспечить меня бесперебойной подачей энергии. А затем, когда здесь были собраны все необходимые материалы и оборудование, я заявил, что недоволен результатами разведки полезных ископаемых, и покинул это место. В результате вскоре все, кто знал о моей работе здесь, забыли о ней, и через несколько недель я смог тайно сюда вернуться и начать работать так, чтобы никто не знал о моем существовании. Передо мной стояла грандиозная задача — выделить шесть необходимых элементов из их минеральных соединений в глубинах огромной шахты и создать из них газообразные соединения, которые можно было бы выбрасывать в атмосферу. Я решил эту проблему с помощью электролиза, пропускания электрического тока через соединения, чтобы разложить их на исходные элементы. С помощью мощных электрических генераторов, установленных в глубине шахты, я смог это сделать, смог выделить необходимые элементы из минералов. Они автоматически передавались в другие приборы, которые синтезировали из них газообразные соединения — которые килограммами выбрасывались через шахту и огромным потоком устремлялись в атмосферу, рассеивались в ней высоко над землей и быстро разносились ветрами по всему земному шару. Я знал, что для того, чтобы обеспечить этими шестью элементами всю растительную жизнь на Земле, достаточно сравнительно небольшой доли их газообразных соединений. А еще я знал, что до тех пор, пока я поддерживаю поток этих соединений, устремляющийся в атмосферу, растительный мир будет меняться, что растения быстро утратят корни и обретут способность к передвижению. Но, конечно, было необходимо, чтобы этот огромный поток газов всегда устремлялся вверх — иначе запасы нужных соединений в атмосфере не будут восполняться и растениям начнет не хватать необходимых для жизни элементов. Тогда они, потерявшие корни, вообще не смогли бы получать эти элементы, и вся новая растительная жизнь почти сразу погибла бы. Поэтому было необходимо, чтобы газы из шахты непрерывно поступали в атмосферу, — объяснял Мэндалл. — Если бы приборы отключились, все вновь образовавшиеся растительные формы, лишенные корней, быстро умерли бы от голода. Но я мог постоянно держать свою технику включенной, мог без проблем поддерживать ее работу, и огромные потоки нужных растениям газов устремлялись в атмосферу. И я начал наблюдать за изменениями в растительной жизни, которые, как я знал, скоро должны были произойти. Я ожидал, что эти изменения начнутся сперва на этой горе, а потом вокруг нее, в Хартвилле, поскольку именно этот регион был ближе всего к источнику газов и, естественно, раньше всех подвергся их воздействию. Я наблюдал, Холм, и видел, как меняется флора вокруг меня, как мелкие растения на склонах горы быстро теряют корни и обрастают усиками вместо листьев — усиками, которые заменили листья, потому что они могли более эффективно получать и усваивать из воздуха девять элементов вместо трех. А потом я увидел, как растения обрели способность двигаться, медленно вытягивая усики по земле и подтягиваясь на них. Приспосабливаясь к своим новым возможностям и условиям, они принимали самую подходящую для этого форму «осьминогов» с множеством ветвящихся усов, с помощью которых они могли ползать по земле. И с помощью этих же усов они вскоре научились ловить и пожирать насекомых и мелких птиц, и тогда я понял, что моя теория была верна во всех деталях и что, обладая способностью к передвижению, растительные расы смогут бороться с животными расами на равных и победить их. Я наблюдал за происходящими на горе переменами, сам оставаясь в безопасности, поскольку на вершине и на верхних склонах не было мелких растений, которые могли бы превратиться в «осьминогов», способных представлять для меня угрозу. Но я знал, что метаморфозы растений продолжаются, пусть и медленнее, по всему миру. Радиоприемник, который я взял с собой, сообщил мне о тех переменах, которые озадачили весь мир — о переменах, истинного значения которых не знал никто, даже ты, Холм. И здесь, на горе, эти изменения тоже продолжались, и даже низкорослые деревья, растущие на вершине, подвергались моему влиянию, менялись, выпускали множество усиков, быстро теряли корни и пытались двигаться. Я наблюдал за их изменениями здесь, на вершине, зная, что мог бы в любой момент уничтожить их, если бы пожелал, прежде чем они успели бы стать опасными для меня, и я видел, как они менялись — и ближайшие ко мне деревья, и другие растения, которые тысячами росли в лесах на горе и вокруг нее. Все они становились все более активным и сильными. И вот, прошлой ночью они достигли такой активности, что смогли хлынуть целыми полчищами в деревню в поисках животной пищи, которую они там почуяли, и нанести первый серьезный удар по миру!.. Итак, прошлой ночью, Холм, ты пришел сюда, пришел, благодаря намеку, который тебе дали эти деревенские дурачки, рассказав про мою шахту и строительство на вершине. Ты пробрался через леса и сумел ускользнуть от толп движущихся растений, сумел дойти сюда, найти меня здесь и попал в мои руки. И вот всего несколько минут назад, Холм, мы оба слышали по радио, что уже сейчас народы Земли гибнут под натиском растительных рас, что массы растений бесчисленными ордами устремляются из этого региона во все стороны и уничтожают жизнь в деревнях, как это было в Хартвилле, что все методы защиты от них — оружие, снаряды или газ — не смогли остановить их продвижение, что в этот момент по всей Земле растения меняются, деревья начинают превращаться в огромных древесных чудовищ, как это произошло здесь. А люди всего мира в панике бегут от этого ужаса, от которого не может быть спасения. Потому что с каждым часом растительная жизнь Земли меняется так же, как она изменилась здесь, и когда новая флора полностью сформируется на всей планете, она сметет с нее всех остальных живых существ и оставит великие растительные расы господствующими на ней на все времена!