В конце дня, когда Костя с Мирой возвратились в храм Саламандры, Костя аккуратно взял девушку за плечи и повернул к себе.
— Скажи мне, пожалуйста, что всё-таки происходит?
— Я не знаю, как это объяснить… — ответила она. — Я чувствую пристально направленное внимание. Причём не на себя, как можно было ожидать, а на тебя. И пока я просто не могу понять, чего от тебя хотят. Тебя вроде и любят искренне! И хотят у меня забрать! И просто хотят! Я ничерта не понимаю!
— Кхе-кхе, — послышалось от двери храма.
Ребята обернулись туда и увидели невероятно сексуальную демоницу, у которой был настолько откровенный наряд, что он не просто ничего не скрывал, а наоборот все демонстрировал.
Мурлыкающим голосом незнакомка заявила:
— Эй! Красавчик! Зачем тебе эта отмороженная человечка? Знаешь, у нас здесь есть гораздо более подходящие для тебя девицы. Жаркие, горячие, сексуальные, умелые! Самое то для тебя! С ними ты войдёшь в силу! Равных тебе не будет! Откажись от этой отмороженной! Пойдём со мной!
Костя ничего не оставалось, кроме как сделать шаг вперёд, загораживая собой Миру, и ответить:
— Ну, здравствуй, мама.
Глава 2
Мира выглянула из-за Костиного плеча и немедленно оценила вид его матери. После чего совершенно неприсущим ей елейным голосом поинтересовалась:
— Милый, а какие у тебя с мамой отношения?
Костя даже вздрогнул, потому что не мог ожидать, что в речи девушки есть подобные нотки. Но затем обернулся к Мирославе.
— На самом деле не самые радужные.
После этого перевёл взгляд обратно на мать, посмотрел ей в глаза.
— Она бросила меня после рождения. Когда родился мальчик, она посчитала, что я не достоин зваться её сыном и вообще опозорил весь род, не родившись девочкой. Плюс к этому у меня на тот момент не проснулось никаких магических сил. Где-то, наверное, в четыре года, может быть, в пять, она просто перестала появляться в моей жизни. Вот примерно такие отношения.
Эйшет, мать Кости, тем временем как раз говорила о том, что девушка Косте не пара, смотрела на ребят всё с той же улыбкой превосходства. Она не ожидала каких-то действий, направленных против неё.
Между тем Мирослава сама хищно оскалилась.
— Костя, — проговорила она голосом акулы, увидевшей жертву. — Ты даже не представляешь, какая это прекрасная новость!
И с этими словами отодвинула парня уже за свою спину.
— Связаться с человечкой? Но это же какой-то позор! — выдала мать в конце своей тирады.
— Ну что же ты, мама? — ответил на это Костя. — Ты вот для начала тоже с отцом связалась и ничего. Он же настоящий человек.
— Это, понимаешь ли, была разовая акция, женская слабость, если хочешь знать, — всё тем же мурлыкающим голосом ответила мать. — А ты с этой собираешься на постоянной основе…
— Расскажи кому-то другому. Разовая⁈ С учетом несовместимости демонов и людей, вам надо было сильно постараться, чтобы зачать меня, — проговорил на это Костя. — Результат этой вашей ни разу не разовой акции сидит сейчас перед тобой.
— Костенька, ты главное не переживай, — проговорила Мирослава, задвигая его дальше за себя. — Сейчас мы всё уладим.
И в следующий миг девушка приняла свою демоническую форму. После чего отвесила такой ментальный подзатыльник Эйшет, что ту просто снесло со ступенек храма обратно на площадь замка.
И Костя даже видел, как эта зримая волна прошла по храму.
Мирослава же неспешно двигаясь, спокойно пошла вслед за вылетевшей из храма мамашей. Она спускалась по ступеням так, словно уже победила в этой битве.
— Я, конечно, понимаю, что общение невестки со свекровью нужно начинать на несколько иной ноте. Но сейчас у вас будет время подумать и решить: стоит ли вообще со мной ссориться? — проговорила она, глядя на мать Кости.
* * *
Соображать нам пришлось очень быстро. Раз уж Малгарот прибыл сюда в подземелье, то прибыл он в любом случае не один, а со свитой. И ничего хорошего нам от его появления явно не светило.
— Гризли, — проговорил я, соображая, что именно можно сейчас сделать, — обваливай вход в пещеру!
— А как же? — возразил на это Росси. — Как же? Тут всё наше достояние!
— Достояние ваше скоро будет в тайниках у Агноса, — возразил я Росси, — а мы сейчас как всё завалим, так потом в спокойное время расчистим и укрепим. Если, конечно, выживем.
При всём том я готовил сразу целый рой огненных, самонаводящихся стрел на всякий случай. Но Гризли не подвёл. В целом, сколько мы с ним были знакомы в прошлой жизни, он не подводил меня сразу.
Так и сейчас. Потолок в районе входа обрушился хорошим камнепадом, и проход сюда, в основную часть пещеры, завалило наглухо. Я выпустил самонаводящиеся стрелу на случай, если кто-то из охраны остался внутри. Нам ещё оставалось пять телепортационных площадок, из которых нужно было извлечь органы управления.
Но надо отдать должное Росси и Медведеву. Гневный рёв по ту сторону обвала заставил их работать ещё быстрее, чем до этого. И они чуть ли не бегом вскрыли все остальные сферы.
Когда дело было закончено, мы все собрались в самом центре пещеры подальше от обагрённых кровью жертвенных камней. Росси встал между нами.
— Давай, давай, давай, вытаскивай нас отсюда! — торопил его я.
Агнос уже уложил все сферы в свой пространственный карман теперь настороженно озирался.
А в этот момент Росси начал проверять свой компактный телепортационный аппарат и внезапно поднял на меня глаза, которые были расширены от ужаса.
— А й-й-йя ничего н-не могу с-сделать! — кажется, даже язык его слушался не очень хорошо.
Понятно, столько пройти, скрываться от селекционеров в других мирах, чтобы в конце концов попасться им в лапы. Это, конечно, было неприятно. Вот только я не собирался попадаться им в лапы.
— Как так?
Ярость рвалась из моей грудной клетки, но я старался её сдерживать.
— Твой аппарат был нашим единственным шансом вернуться домой.
Тем временем со стороны входа слышался рёв Малгарота и тяжёлое ухание камней.
— Гребите, сучьи дети! Я должен их порвать лично!
— Н-не могу я ничего сделать! — продолжал Росси, и я видел, что его самого трясёт от нервов. — Вот эти жертвенники, расположенные в пещере, полностью искажают все энергетические линии. Их невозможно соединить, чтобы воспользоваться разломом. Они