Никто не уезжал из города.
Все движение было только на въезд.
Нас на КПП даже не остановили. Взглянули на номера и сразу же пропустили, не успел водитель заглушить мотор.
Пять минут по освещенной трассе — и мы свернули на дорогу, больше похожую на просеку.
Анжей заерзал на месте, поглядывая в окна. Поймав мой взгляд, виновато улыбнулся и пояснил:
— Не люблю пустошь, — он постучал по своей правой коленке. — НейроТех! Родную ногу створы съели.
— Протез? — удивился я, потому что не заметил в движениях провожатого никакой неестественности или прихрамывания.
— Очень добрый, — кивнул он, приподнимая брючину, чтобы показать мне ногу. Телесного цвета и совершенно живую, мягкую на вид. — Лучше, чем Китай.
Между тем сумрак сгущался, и в свете фар внедорожника мелькали искривленные, словно в муках, деревья с черной корой. Листвы на них было мало. Некоторые и вовсе стояли голые, вздымая в небо, как руки, узловатые ветви.
Воздух стал густым и тяжелым, пахнущим влажной гнилью и чем-то химически-сладким, от чего першило в горле. Из темноты доносилось постоянное шуршание, похрустывание, отдаленные визгливые переклички.
Анжей озабоченно покрутил головой и тронул водителя за плечо.
— Поднеш окно? — попросил он.
Водитель послушно нажал на кнопку, и маленькая щель над стеклом с его стороны закрылась.
Сразу стало тише.
— Видите? — Анжей нервно указал пальцем на участок слева, где между деревьями мелькали огни мощных прожекторов. — Патруль. Они всегда по периметру. Очищают от… юрки. Так? Правильно?
В свете прожекторов я на мгновение увидел их. В смысле не патруль, а местных юрок. Их невысокие сутулые фигуры с бледной зеленоватой кожей. Они метались в луче света, как тараканы, поднимая длинные, с крючковатыми пальцами лапы, чтобы прикрыться. Раздалась короткая очередь. Одна из фигур дернулась и рухнула. Остальные мгновенно растворились в темноте.
Раздались крики людей — резкие, отрывистые. Несколько человек в камуфляже сквозь кустарник поспешили за беглецами.
— Подходят к самому заслону, — констатировал Анжей, поежившись. — Глупые. Но их всегда много. Как тараканы.
Мы проехали мимо. Дорога становилась все хуже, машину подбрасывало на ухабах. Внезапно перед нами из придорожных зарослей вывалилось что-то крупное и мохнатое, с облезающей шкурой и красными болезненными проплешинами на боках. Оно замерло в свете фар перед капотом, сотрясаясь от низкого рычания.
Водитель, не теряя ни секунды, вильнул в сторону и резко дал по газам. Внедорожник с ревом рванул вперед.
— Но курва! — с сердцем ругнулся водитель, первый раз за всю поездку подав голос.
— А не проще все эти леса вырубить к чертовой матери? — спросил я. — Тогда контролировать периметр было бы проще.
— Так, — кивнул Анжей. — Но у нас ветры носят отравлену пыль, когда буря. Так что тут все засадили. Умирает много, но снова садят…
Чем ближе мы подъезжали к цели, тем больше признаков цивилизации появлялось. Лес закончился, началась гладкая равнина, так что местность просматривалась как на ладони: бронированные вышки с автоматчиками и мощными фонарями, лучи которых разгоняли тьму, время от времени выхватывая из мрака шевелящиеся тени. Дважды нам встретились броневики с гербом Данилевских.
Наконец, впереди, на вершине холма, показалась станция. Это был не просто научный комплекс, а настоящая крепость. Высокие стены из темного металла, увенчанные колючей проволокой под напряжением. Прожектора, сканирующие подступы. Бронированные купола с торчащими из них стволами орудий. У ворот, освещенные до слепящей яркости, стояли уже не просто охранники, а полноценная пехота с тяжелым вооружением.
Нас снова проверили, на этот раз с помощью портативных сканеров, и наконец впустили внутрь. Ворота с грохотом захлопнулись за нами, отсекая внешний мир с его шепотами, рыками и запахом тлена.
Внутри было чисто, светло и по-военному строго. Анжей, заметно расслабившись, облегченно выдохнул.
— Вот мы и приехали, пан Басаргин. Добро пожаловать на станцию. Теперь мы в безопасности.
Первым делом у меня взяли кровь. Много, гораздо больше, чем обычно брали для теста. Потом в сопровождении лаборантов, активно общающихся между собой на польском, мы прошли в главный зал, где я и увидел сам рифт.
Выглядел он странно. Ярко-белый, приземистый, длинный, как прореха вдоль земли. В самом широком месте — немногим шире метра, так что заползать в него предстояло в буквальном смысле по-пластунски.
Из-за особенностей конфигурации рифта и защитная колба выглядела весьма замысловато — как теплица с округлой крышей.
А потом я провалил тест.
Моя кровь свернулась сразу же, как только лаборант занес ее в колбу.
У меня внутри аж все опустилось. Но мой провожатый не огорчился и не удивился.
— Так бывает, я читал, — ободряюще сказал он. — Это ничего, он привыкнет.
— Он… что?.. — озадаченно переспросил я.
— Привыкнет. Идем в арсенал, пускай тут лаборанты работают.
Лаборанты, говоришь? Пойдем в арсенал?
Ну уж нет.
Мне в этот разлом лезть. Или не лезть. Так что я хочу видеть, как он у вас «привыкать» будет.
— Лучше тут пока побуду, — проговорил я, не сводя глаз с лаборантов. — Интересно посмотреть, как ваши специалисты работают.
Как ни странно, мой провожатый оказался прав. Третья пробирка с кровью уже спокойно соприкасалась со свечением рифта. Последний тест мне понравился особенно. Моей кровью испачкали белую крысу и медленно погрузили в рифт.
И она прошла без проблем.
Глядя на все это, я невольно задумался о том, насколько исследователям непросто было в моей прошлой жизни. Долгие тесты, частые несовпадения. Гибель проходчиков в момент перехода. А теперь — я видел карты у Данилевского — официально только семь рифтов до сих пор носили звание «черных вдов». Зато появились спа-рифты. Главной проблемой стало получить допуск к рифту, а не пройти тесты.
Может быть, все они тоже в некотором смысле «привыкают»?..
Эту мысль я и крутил у себя в голове, пока перебирал имущество в арсенальной.
Никакого лишнего барахла я тащить не хотел. В этой экспедиции я не проходчик, а игрок. Тетрадку — в герметичный пакет. Зажигалки, жидкость для розжига — в боковой карман. Внутрь — только боеприпасы, пару запасных стволов, спирт, баклажку воды, четыре банки тушенки, кофейные таблетки, горелку и кружку. Долго подбирал спецкомбез и ботинки. Нож взял свой, запасной в рюкзак. Автомат на спину, пистолет в кобуру.
Упаковавшись, присел на дорожку.
И отправился следом за крысой, в щель между мирами.
Первое ощущение — удар в лицо холодного ветра, смешанного с мелким колючим дождем. В голове прозвучал голос помощника:
Доступ к рифту FD4–53B1R — Кровавые Реки — получено
Проверка на генетическое соответствие — пройдена
Активация цивилизации рифта FD4–53B1R — Кровавые реки — активировано
Активировано Испытание 1 — «Леденящий вой теней»