Я был рад предложению Остапова, потому что излагать при Воронцовой цель визита с музей, мне не хотелось.
— И что там в музее? Тем более геологическом? Только не говори, что мы туда собрались кругозор расширять? Я, конечно, всегда с тобой, но хотелось бы знать, к чему быть готовым, — Никита присел на край большого кожаного дивана.
Я уселся на подоконнике. Наверное, от Воронцова привычку взял.
— Уважаю твое желание. Не волнуйся, ничего противозаконного мы делать не будем. Просто посмотрим на один экспонат.
— Посмотрим?
— Ну не совсем посмотрим.
— А поточнее можно?
— Поточнее, так поточнее, — я хлопнул ладонями по коленям. — Устраивайся удобнее, разговор будет долгим.
— Слушаю, — ответил Остапов, с комфортом откинувшись на спинку дивана.
— Ты слышал что-нибудь о метеорите, упавшем в Сибири почти сто лет назад? — я дождался кивка друга и продолжил. — Так вот. Через несколько дней за сотню километров от этого места случился первый прорыв. Дело было недалеко от небольшого городка. Хоть случай был первым, но власти, а с ними вместе и боевые маги довольно скоро разобрались что к чему, и как с этим бороться. Да и прорыв был не большим, с монстрами третьего класса. Но сутки с его закрытием маги провозились. К сожалению, без жертв среди мирного населения и первых ликвидаторов избежать не удалось. На тот момент, это явление вызвало гораздо больший переполох, чем падение метеорита. Но как только устранили прорыв, к месту падения отправили экспедицию, состоявшую из выпускников Императорского Университета. Организовал ее мой прапра. Представители родов Дороховых и Беркутовых там тоже были.
— Вероятно, они были дружны, а не жгли дома друг другу, — покачал головой Никита.
— Даже больше! В память об этой экспедиции мой предок сделал несколько перстней и вставил в них какой-то камень, который, вероятно, нашел в кратере, оставленном метеоритом.
— Это, конечно, здорово, но зачем нам в музей?
— А затем, что метеорит экспедиция нашла и доставила в геологическое отделение Императорского Университета, — эту информацию я добыл в библиотеке, а также из рассказов Зябликова и Никольского. — Там все та же команда его и изучила, получила благодарность от императора, награды, а также несколько статей в газетах.
— Я все еще не понимаю, зачем нам в музей. Ты хочешь посмотреть на метеорит, добытый твоим дедом? Интерес к семейной истории это, конечно, похвально. Но не находишь ли ты, что это немного не вовремя?
— Все очень даже вовремя! У меня есть одна теория, Никита. И мне странно, почему никто не занялся этим вопросом раньше. Да тот же мой прапра! Что, если это метеорит спровоцировал какие-то процессы в материи мироздания, и в наш мир стали открываться месторождения империя и порталы из другого мира?
— Ты хочешь украсть метеорит из музея, чтобы изучить его?
— Пока что я хочу просто на него посмотреть, — уклончиво ответил я. — А в хорошей компании ходить в музеи веселее. Да и внимание охраны ты ненадолго можешь отвлечь, если что.
Никита хлопнул ладонью по лбу. Я широко улыбнулся.
— Что ж, я с тобой. Когда выступаем?
— Да хоть сейчас. Пока доедем, музей точно откроется.
К счастью, здание музея находилось не на территории Университета, и пройти в него мы могли без пропусков. В самом большом и помпезном корпусе располагалась экспозиция живописи и скульптуры. А та самая, которая интересовала нас, находилась на задворках. Серое, одноэтажное здание, без намека на роскошь и пафос. Видимо, булыжники, собранные по стране энтузиастами-геологами мало кого интересовали. Но это было мне на руку.
Мы с Остаповым поднялись по широкой, но без каких-либо изысков, лестнице и с трудом открыли массивные двустворчатые двери.
Экскурсию мы брать не стали. Помещение музея представляло несколько довольно маленьких комнат с низкими потолками и узкими дверями. В этих самых комнатушках близко друг к другу были установлены стеклянные витрины с камнями, дневниками и личными вещами ученых-геологов. Кое-где по углам была расставлена техника, и даже палатка с имитацией костра. Выглядело довольно романтично. Я даже начал понимать Николая, которого подобная обстановка сподвигла на внебрачную связь со своей помощницей.
Грозная охрана на глаза не попадалась, если не считать ею пожилых смотрительниц в одинаковых костюмах, состоявших из строгого пиджака, прямой юбки ниже колена и белой сорочки, застегнутой до самого подбородка. Дамы сидели почти в каждом зале на видавших виды стульях. Некоторые из них строго взирали на посетителей, другие же, наоборот с интересом и радушием. Дама, сидевшая в зале, на двери которого красовалась позолоченная табличка с надписью «Тунгусский метеорит» оказалась как раз из разряда добродушных. Поэтому я без зазрения совести отправил Никиту ее отвлекать. А точнее, подробно разузнать о той экспозиции, что находилась у противоположной стены. Сам же я встал возле картины, находившейся рядом со стеклянной колонной, на которой находился метеорит.
Я представлял себе космическое тело несколько большего размера. А он оказался примерно в четыре мужских кулака объемом. Охранная система либо была спрятана, либо ее не было вовсе.
Пока Остапов строил глазки любезной смотрительнице, которая с искренним увлечением рассказывала ему об экспедиции на Алтай в середине пятидесятых, я, любуясь шедевром, изображавшим, по всей видимости, моего предка, нашедшего метеорит и его компаньонов, стал пятиться точно к колонне-постаменту. Шаг, еще шаг, грохот камня о плиты пола, звон разбитого стекла и вскрик дамы.
— Ой, какой я неловкий, — попытался выдать я с искренним раскаянием.
Между тем, среди разлетевшегося стекла я успел заметить пару отколовшихся от основного тела камня кусочков.
На крик смотрительницы подтянулись ее коллеги со вздохами, причитаниями и осуждениями. Остапов тоже осуждающе зацокал. Молодец, хороший актер из него выйдет.
— Я сейчас все уберу, — я ринулся подбирать осколки стеклянного колпака, незаметно прикрыв от всеобщего обозрения, подобрал один из отколовшихся кусков.
— Не трогайте, молодой человек! — услышал я над собой недовольный визгливый женский голос вместо звуков сирены.
Видимо, экспонаты геологического отделения воров не интересовали совсем. Ну мне же лучше. Я быстро выпрямился, успев спрятать осколок в карман джинсов, и обернулся к даме в больших очках в толстой коричневой оправе.
— Мне ужасно жаль! Не понимаю, как такое могло произойти, — выдавал я неуклюжие оправдания. — Позвольте мне помочь! Как я могу компенсировать…
— Лучше не мешайте! Соблаговолите покинуть помещение музея!
Это мне и было нужно. Дважды просить себя я не заставил, боком отступил к двери и со всем старанием выполнил пожелание смотрительницы.
Усевшись в машину, я достал осколок метеорита из кармана и покрутил его в пальцах.
— То есть