— В биографии «Игната» и Николая слишком много совпадений. Оба учились в Императорском Университете, были военными и служили в контрразведке. К тому же Николай Никольский погиб четыре года назад. Именно тогда на пороге дома Ольги Ивановны Адашкиной появился гувернер Игнат. Но у меня были лишь смутные догадки и подозрения. Никаких реальных фактов. Пока Лешка не притащил из газетного архива, тобой же собранного, статью, в которой было написано, что молодой граф Николай Никольский продолжает фамильную династию инженеров. И твоя фотография под статьей.
— Черт, — усмехнулся мой собеседник и покачал головой. — Все фото уничтожил, а про это забыл. А об остальном…
— Ты имеешь ввиду твое отцовство? — уточнил я, хотя понимал, что он говорил именно об этом. — Когда я поступил в Императорский Университет, Марк Федорович любезно показал мне фотоальбом, который заполняли ректора на протяжении долгих лет.
— И?
— На одной из фотографий выпускников я увидел свою мать. Зябликов поведал, что Ольга Ивановна Адашкина была ассистенткой Николая Никольского, когда тот занимался наукой. Насколько я помню, Александр Никольский, будучи уже взрослым, в столицу не приезжал. Сомневаюсь, что он и мама вообще были знакомы. Поэтому я предположил служебный роман между графом Николаем и его ассистенткой. А водитель грузовика, который нас однажды подвез до города, при неожиданной новой встрече сказал, что мы с тобой похожи. К тому же для простого гувернера ты слишком беспокоишься о моей жизни и благополучии. А вообще, я только предположил. И если бы ты сказал, что это всего лишь мое воображение, не имеющее под собой реальных оснований, то я бы успокоился и совершенно забыл об этих открытиях.
— Я всегда говорил, что ты умный мальчик, — кивнул Николай и пристально посмотрел на меня.
— Нет, — ответил я на его немой вопрос. — Сдавать тебя я не собираюсь. Хочешь, оставайся и продолжай играть роль Игната. Хочешь, начни новую жизнь. Деньгами я помогу. Но… глава рода теперь я. Мнение твое выслушаю, если что. Но не больше.
— Я останусь, — не раздумывая ответил граф. — Мне некуда идти и нечего начинать сначала. Ты — мой единственный более-менее успешный проект.
— О, прямо проект? Не последствие минутной страсти в углу какой-нибудь лаборатории? — криво усмехнулся я.
Никольский ответил мне сердитым взглядом.
— Так что, Николай Михайлович, будем знакомиться заново? Тем более, что ты оказался мне даже не дядей, а отцом. Я очень много слышал о тебе. Хотелось бы знать, что из этого правда, а что всего лишь легенда.
Конечно, я не испытывал к «Игнату» никаких сыновних чувств. Но мне действительно нужно было понять, насколько полезен он может быть для моей задумки. А судя по тому, что о нем говорили, граф Николай просто кладезь.
Пару минут бывший опекун буравил меня взглядом. Затем поднялся, взял из шкафа еще одну чашку и поставил передо мной.
— Я уважаю тебя и доверяю тебе, Тимофей, — сказал Никольский, буднично наливая мне чай. — Извини, чего покрепче не предлагаю.
Я благодарно кивнул и подсел ближе к столу. Да, мне сейчас нужна была ясная голова для довольно долгого разговора. А беседовать за чаем я любил еще будучи Адарисом.
— С чего же начать? — протянул Тимохин отец, усаживаясь напротив. — До десяти лет я счастливо жил с матерью и младшим братом в том самом родовом имении. Отец обитал здесь в городе и отсюда управлял всеми делами. Род наш был богат и пользовался расположением императора. Когда мне исполнилось десять, отец решил сделать из меня будущего главу рода, своего преемника, и забрал в город от маменьки и гувернеров. Елизавета Львовна слезно просила, чтобы Сашка остался с ней. Отец был не против. После я приезжал в деревню всего лишь на один месяц летних каникул. Брат посещал Москву обычно зимой. Задерживался здесь не больше, чем на неделю. Не хотел оставлять маму надолго одну. А она категорически не хотела ехать в столицу. Но, несмотря на это, мы с братом были очень дружны. Даже письма друг другу писали. Когда Сашке исполнилось тринадцать, мама заболела. С тех пор он не покидал имения. Через три года она умерла.
Николай тяжело вздохнул и замолчал. Я не торопясь пил горячий чай и ждал, пока новоявленный граф соберется с мыслями, чтобы продолжить.
— В университете я крепко сдружился с Аркадием Беркутовым, Константином Дороховым и Виктором Гроффом. Аркадий и Костя учились на экономическом, я был машиностроителем, а Витя кибернетиком. Сразу после окончания я ушел служить в армию. Затем два года служил по контракту главным инженером на военном предприятии. Я бы продолжил, но внезапная смерть отца нарушила мои планы. Пришлось неожиданно встать во главе рода.
Вновь тишина. Я продолжал молча пить чай.
— Да, — вдруг неожиданно резко произнес Николай, нахмурившись. — Нести ответственность — это не мое.
Но, кажется, я неплохо справлялся с этими обязанностями. Совсем не потонуть в рутине мне помогло увлечение экспериментальной магией и новыми источниками энергии. Именно это и свело меня с Оленькой. Она была из старого, но бедного рода. Умница и отличница. Все начиналось весьма безобидно, у нас были общие интересы, совместная геологическая экспедиция в Сибирь. Там я понял, что влюбился.
Вновь молчание. Я заглянул в чашку и понял, что чай в ней закончился.
— Ммм, красоты природы, звездная ночь, палатка… Я ж именно так получился? — протянул я, отставляя чашку. — Поэтому ты так ратуешь за безопасный секс?
— Не ерничай, Тимофей! — сурово отрезал Николай. — Да, я смалодушничал, когда Оля сказала, что беременна. Она была настроена родить, а я не видел себя отцом тогда. В то время мне предложили работу в контрразведке. Я сказал Ольге, что мне по работе не положено иметь семью, что связь со мной может быть для нее опасна. Однако, совсем ее бросить я не мог. Семья не приняла бы ее с бастардом обратно. Поэтому я попросил Сашку на свое имя купить ей дом в деревне и ежемесячно высылать деньги на содержание. Брат на все согласился.
— Даже отчество свое дал, — понимающе кивнул я.
— К счастью, Оля оказалась неглупой девушкой. Обиделась, конечно, но приняла все мои условия. Уехала, когда живота еще не было видно. Родила в срок. Об этом мне сообщил брат. Твоя мать узнала его адрес и написала ему письмо. Так они и переписывались.
— Неожиданно…
— Я несколько лет работал в контрразведке. Работа мне нравилась. Но однажды я начал рыть очень глубоко и не в ту сторону. И нарыл много чего интересного.
— Ты имеешь ввиду князя Разумовского?