— Тимофей, мне не… — попыталась возразить она.
— Надо поговорить, — на ходу бросил я и прошел мимо лестницы.
Подсобка кабинета геологии находилась за поворотом в самом конце коридора. Замок там был нехитрый и особо умелые студенты быстро научились его взламывать. Поэтому, единственное, что могло помешать нам с Аней там уединиться, это парочка, занявшая место раньше.
Подойдя к нужной двери, я осторожно поднес ладонь к деревянной поверхности.
«Там есть кто-нибудь?»
«Там пусто», — ответила магия.
Я сместил ладонь на уровень замка. Мико без лишних объяснений открыла его. Внутри действительно оказалось пусто и темно. Я привычно нащупал выключатель на стене возле двери. Да, несколько раз я тоже пользовался этим помещением для, так сказать, свиданий, в том числе и с карамельной королевой. Я уселся на какие-то ящики, стоявшие друг на друге, и стал ждать.
Анечка все же была неглупой девушкой и сразу за мной не побежала. Она появилась лишь минут через пять, чуть приоткрыв дверь и заглянув в образовавшуюся щель. Увидев меня, она проскользнула внутрь, и, опершись спиной на дверь и пару раз всхлипнув, разрыдалась.
Адарис не умел утешать. При виде женских слез на меня нападал ступор. Поэтому я просто стоял и ждал, пока поток рыданий закончится, и с Аней можно будет поговорить.
— Извини, — снова всхлипнула девушка и смахнула слезы.
— Аня, что случилось, — спросил я, решившись, наконец, подойти к ней. — Это из-за Григория?
Девушка посмотрела на меня и… снова заплакала. На этот раз я все же решился ее обнять.
— Если ты расскажешь, почему ты плачешь, то я постараюсь тебе помочь, — я ободряюще погладил Аню по спине.
Через минуту она перестала вздрагивать от рыданий, шмыгнула носом и отстранилась от меня.
— Вряд ли ты сможешь помочь, Тимофей, но спасибо за предложение.
— Предоставь мне возможность решать, что я могу, а чего не могу, хорошо, — спокойно ответил я.
Еще несколько мгновений она молчала, борясь с сомнениями, а потом сказала:
— Григорий хочет меня отдать в счет долга.
Глава 21
На следующий день лежал на кровати и смотрел в потолок, в сотый раз прокручивая в голове рассказ Ани, перемежавшийся сомнениями, слезами и тяжелыми вздохами.
Григорий действительно вляпался в темную историю. Поскольку отец держал его в ежовых рукавицах относительно дисциплины и весьма скромно, с точки зрения сына, спонсировал его расходы, Беркутов-младший нашел другой способ обеспечить свою немаленькую потребность в деньгах. О чем он однажды, после жаркой ночи, поведал своей девушке. Способом этим былтотализатор. И не на что-нибудь, а на подпольные бои без правил. Как оказалось, многие студенты старших курсов Императорского Университета о нем знали и даже делали ставки.
Первое время у Гришки все шло хорошо, удача улыбалась ему. Но примерно пару месяцев назад боец, на которого он обычно ставил, получил тяжелую травму. И с этого началась черная полоса для Беркутова. Сначала он потратил все свои деньги, а потом взял в долг у какого-то человека, связанного с бандитами, организовавшими эти самые бои.
В попытке выпросить денег у отца, Григорий постарался изобразить из себя образцового сына, чем заслужил от отца весьма смелый подарок — фамильный перстень. Ага, тот самый, который я выпотрошил на приеме у Марго. Он пытался сдать его в мелкие ломбарды столицы, но даже там никто не захотел его принимать. Наверное, перстень Винокурова сбыли где-то в небольшом городке, раз его удалось продать.
Конкурс, на котором он мог получить денежный приз, Гришка проиграл. Не пользуясь поддержкой отца, безнаказанно трясти деньги из других студентов он бесконечно тоже не мог. А человек, одолживший ему деньги, начал угрожать и требовать скорейшего возвращения долга. Беркутов сказал, что денег нет и в ближайшее время взять их неоткуда. Тогда тот человек предложил два варианта: либо Беркутов-младший выходит на ринг и отрабатывает долг, либо это делает его девушка. Естественно не на ринге. Григорий выбрал второй вариант. Болотова такого исхода никак не ожидала.
— Как, Тимофей⁈ Как он так может со мной поступить? Ведь я его девушка! Он говорил, что любит меня! Он хотел меня познакомить с отцом, но тот всегда занят. Мы собирались сыграть свадьбу после окончания Университета. А после такого разве он на мне женится⁈
Тут мне пришлось огорошить Анечку известием, что у наследника династии Беркутовых есть невеста, о помолвке с которой, скорее всего, будет объявлено после ее совершеннолетия. Это, конечно, никак не мешало Гришке пудрить мозги бедной баронессе из дальнего Подмосковья. А вот в плане брака он вряд ли пошел бы против отца.
Услышав это, Аня вновь разрыдалась. Бесспорно, она не представляла собой оскорбленную невинность, но того, чтобы ее подложили под толпу мужиков, не заслуживала. А деваться ей было некуда. Остаться в Университете она не могла, бросить учебу за полгода до диплома и вернуться домой, тоже. Отец не поймет, а об истинной причине Анечка не рассказала бы ему даже под страхом смерти.
Баронессе Болотовой нужно было где-то отсидеться, пока я разбирался с возникшей ситуацией. А я однозначно был намерен разобраться с ней. Поэтому, кое-как успокоив девушку, я достал свой новый телефон и набрал Остапа. Хорошо, что у меня появилась привычка заучивать номера наизусть. Староста не сразу ответил на вызов с неизвестного номера, но, поняв, кто звонит, был очень рад.
Я, под растерянный взгляд Ани, отдал распоряжение насчет скорого прибытия в мою усадьбу одной молодой особы и ее размещения там, а также оплаты такси по прибытии. Староста коротко угукнул и повесил трубку. Вторым звонком я вызвал для Болотовой машину. Рассыпаясь в благодарностях, Аня, пятясь, приоткрыла дверь и выскользнула из подсобки.
После этого, я все же заглянул к ректору и осведомился насчет охраны для Лешки и его сестры из-за угроз Беркутова-младшего. Зябликов неожиданно серьезно отнесся к этому вопросу. Внешнюю охрану он допустить не разрешил, но пару своих людей обещал к дуэту Воронцовых приставить. Удовлетворившись хотя бы таким решением, я отправился в свою комнату, которая все еще числилась за нами, обдумывать план выведения на чистую воду Вяземского. В том, что Гришка был должен именно ему, я не сомневался ни минуты. Степень вовлеченности в подпольные бои ректора я не представлял, поэтому говорить с ним об этой ситуации не решился. Я собирался сам распутать весь этот клубок. Правда, сначала мне нужно было попасть на бой или принять участие в тотализаторе. А, поскольку моя персона вызывала у Вяземского нервную часотку, мне был нужен союзник. И