— Что? — непонимающе спросил я.
— Ладно, Ник, ты меня убедил, — раздался незнакомый мужской голос. — Он мне подходит.
Я обернулся, осматриваясь. Вслед за голосом раздались шаги, и через мгновение из темноты выступил… Алексей Воронцов. Он остановился на границе света, засунув руки в карманы и наклонив голову набок.
— Вы, конечно, деревянная табуретка, Тимофей Александрович, но если над вами поработать, думаю, выйдет толк, — сказал он, задумчиво нахмурившись, и качнулся с пятки на носок.
У меня аж дыхание перехватило от такой наглости. Не понимая, что происходит, я оглянулся на Остапова, который все еще лежал на матах, приподнявшись на локтях.
— Никита, что происходит? Ты сдал меня этому?.. — в чем я собирался обвинить Воронцова, еще сам толком не знал.
Но обида за неясную пока подставу больно отозвалась где-то в области желудка.
— Тимофей, подожди, — Остапов все же сел. — Никто никого не сдавал. Выслушай Лешку.
Я перевел полный негодования взгляд на графа.
— Я слушаю, хотя что-то мне подсказывает, что не должен этого делать.
— Не понимаю, откуда такая антипатия ко мне? — Алексей скрестил руки на груди. — Вообще, это я должен обижаться. Ведь вы приняли меня за девушку.
— Извините за недоразумение, — я развел руками. — Смените прическу, чтобы кто-то еще не совершил мою ошибку.
— Нет, Никит, беру свои слова обратно. Я не буду работать с графом Никольским. Я не умею дрессировать баранов, — сказав это, Воронцов гордо вздернул нос.
— От барана слышу! — ответил я.
— Что? — парень дернулся в мою сторону.
Мне отчаянно не хотелось драться… нет, мне отчаянно не хотелось избивать Алексея, потому что сколько-нибудь серьезной угрозы он не представлял, даже при наличии отвертки в кармане. Это было бы неправильно. Но тут мне на помощь пришел Никита, неожиданно возникший между нами.
— Спокойно, парни! Что за детская игра «Кто обиделся сильнее»? Неужели нельзя спокойно выслушать друг друга? Вы взрослые люди!
— Я-то да, а вот Алексей Константинович, кажется, паспорт еще не получил, — огрызнулся я.
— Ну, тогда будь добр, соответствуй! — неожиданно повысил голос Никита, — и выслушай уже, в чем дело.
— У вас минута, — я с нескрываемым разочарованием посмотрел на Остапова.
Вот знал же, что вновь обожгусь на дружбе.
Никита посмотрел на Алексея. Тот всем своим видом дал понять, что объяснять ничего не собирается, но совсем не против, если это сделает кто-то другой.
— Что ж, хорошо, — покачал головой мой сосед. — Значит, пока я побуду единственным вменяемым человеком в этом зале.
Последовало молчаливое согласие обеих сторон. Мы с Воронцовым испепеляли друг друга взглядами.
— Тимофей, ты слышал про конкурс танцев?
Услышав эти слова, я вздрогнул и, моргнув, перевел взгляд на соседа.
— Танцы?
— Танцы, Тимофей. Алексей хочет участвовать в конкурсе, — пояснил Никита.
— А я-то тут при чем? — воскликнул я в искреннем недоумении.
— Для конкурса нужна команда и два танцевальных номера: дуэт и соло, — снизошел до объяснений Воронцов.
— Без меня. Тут целый Университет народа.
— Три года подряд в конкурсе побеждает команда Григория Беркутова, — продолжил Алексей.
— Какой талантливый парень, он еще и танцует! — усмехнулся я.
Да, еще и танцует, а не только подсылает головорезов и портит нервы отцу.
— Все равно не понимаю, почему я должен согласиться на весь этот бред. Мне безразлично, что делает князь Беркутов-младший.
— Именно с чувством безразличия вы шпилите некую несвободную девушку в библиотеке? — съязвил вредный граф.
— Откуда?.. — я с неясными даже мне самому намерениями двинулся в сторону нахала, но рука Никиты уперлась мне в плечо, останавливая. — Это шантаж?
— Больно надо! — фыркнул Воронцов. — Я просто хочу дать вам законный способ утереть нос Григорию Беркутову.
— А вам оно на что, Алексей Константинович? Вы что не поделили с ним?
Воронцов промолчал, только губы поджал, но было видно, что и ему Гришка насолить успел. Никита посмотрел на меня с укором.
— Ты вообще молчи! Интриган! — сорвался я на него.
Остапов удивленно округлил глаза.
— Ладно, забыли, — неожиданно сдался Воронцов.
Он развернулся и, больше не сказав ни слова, вновь скрылся во мраке.
Никита покачал головой.
— Зачем ты так, Тимофей?
— Я так? А что я? Это ты тут смотрины с тайным заговором устроил! — я ткнул в грудь соседа пальцем.
— Алексей мой друг. Я должен был помочь.
— Не помог! — бросил я и, срывая на ходу бинты, вышел из зала.
Вечер я провел в комнате, расхаживая из угла в угол. Никита не объявлялся. Скорее всего решил мне дать время сбросить пар и успокоиться. Ну не боялся же он получить от меня по… лицу.
До отбоя оставалось полчаса, когда в дверь застенчиво постучали.
Я поднялся с кровати, гадая, кого могло принести в такое время. Даже не спросив «Кто?», я рывком открыл дверь.
На пороге стояла графиня Воронцова. Большие серые глаза выражали глубокую тревогу. Она неуверенно крутила пальцами пуговицу пиджака и нервно кусала нижнюю губу.
— Даша?..
— Тимофей, извини, что так поздно, но могли бы мы поговорить?
Я поймал несколько любопытствующих и ехидных взглядов проходивших мимо студентов, явно ожидавших, что я приглашу девушку в комнату.
Я обернулся и посмотрел на настенные часы.
— Даша, ты не будешь против прогуляться по лужайке? Там и поговорим.
— Да, конечно! — почти радостно согласилась она и направилась к выходу с этажа.
— Я хотела поговорить о брате, — начала девушка, когда мы вышли на лужайку, освещенную полной луной. — Никита рассказал о том, что случилось в спортзале.
— Ох, Никита, — я покачал головой.
— Я не знаю, что вы с Лешкой не поделили.
Я и сам не знал ответа на этот вопрос.
— Но я тебя понимаю.
Я удивленно посмотрел на Дашу.
— Да, — она решительно кивнула, — у него ужасный характер. Он кажется вредным, наглым и заносчивым.
— Это точно, — протянул я.
— Но это только на первый взгляд! — девушка вдруг остановилась и повернулась ко мне. — Он может быть совсем другим.
— Белым и пушистым? — хмыкнул я.
— Понимаешь, у Лешки была сложная жизнь. Он родился вторым, был очень слабым, и никто не верил, что он выживет. Но он смог. Вопреки всему. Иногда в семье не хватало денег на еду, не то, что на лекарства. Наш род давно бедствует.
— Как же вам удалось попасть в Императорский Университет?
— Меня взяли за мой дар энергетика, а Лешка… Лешка получил императорскую стипендию. Создал проект системы вентиляции для шахт.
— Что? — вырвалось у меня.
Даша мягко улыбнулась.
— А ты думал, он только фуэте крутить умеет?
Я вообще не думал об Алексее Воронцове ничего. Ровно до этого момента. А теперь мне жить с этой информацией. За что?
— В школе ему