Тогда я понял — двигаться придётся самому.
Я рванулся вперёд — и тут передо мной встал Кирилл Евгеньевич.
Да чёрт, откуда у него силы? Он же такой же окровавленный, выжатый, как и Максим. По всем законам он должен был просто стоять в стороне и дышать через раз. Но нет — преградил дорогу.
Не думая, я пошёл в бросок. Не удар — обманка. Обходной манёвр. Я рискнул сознательно: создал ситуацию, в которой он обязан среагировать как боец.
И он среагировал идеально, как и подобает гению. Кулак пошёл в голову, прямо туда, куда я и рассчитывал. Да, он хотел вырубить меня, выбить из игры. Но я и не собирался драться честно: ушёл под его рукой, скользнул вбок и вырвался вперёд.
Бегу. Скорость у нас с Миленой равная, но я универсал, рангом выше — догоню.
Пара секунд потери — и всё равно успею.
Краем глаза вижу, как Кирилла Евгеньевича корёжит. Его Эхо рвётся ввысь, кричит беззвучно, пытается включить силу. Максим делает то же самое: тянет остатки, пытается войти в боевой режим. Но оба они выжаты до дна. У них остаётся только злость и привычка.
А Милена уже сошлась с монстром. Её Эхо вспыхнуло — и вдруг начало гасить чужое.
Что?!
Эхо монстра глохло. Он не падал мёртвым, но застыл, будто парализованный.
Я подскочил ближе и увидел его.
Кабан… или что-то, похожее на кабана. Только метров шесть в холке. Настоящая гора мускулов и брони. Шерсть густая, болотного, зеленовато-чёрного цвета, местами переливающаяся ядовито-зелёными бликами, словно мох на камне. На груди — пластины, как стальные накладки, приросшие к телу. Бока тоже закрыты костяными щитами, спина тянулась гребнем, и казалось, что вся туша — это ходячая крепость. Шесть глаз, по три с каждой стороны, и ни одного зрачка: только матовые линзы, закрывающиеся костяными створками. Единственное слабое место — живот, мягкий, не прикрытый панцирем.
И это было не что иное, как девятый ранг. Настоящая девятка. Не десятка, но и этого достаточно, чтобы смести всё, что у нас есть.
А рядом с ним стояла Милена. И её Эхо переплеталось с его. Она не атаковала его клинком, не била плетением — она просто забирала.
Я понял — она втягивает его силу. Всасывает Эхо напрямую в себя.
И тогда я увидел, что с ней происходит.
Подол платья был разорван, ноги открыты. По коже побежали тёмные прожилки, словно корни, что тянутся вглубь. Чужое Эхо входило в неё, меняя тело. Она мутировала прямо у меня на глазах.
Я кинулся к ней и вцепился в руку. Почувствовал каждую нить, каждую струну Эхо, что втягивала её сила. И сделал невозможное — вплёлся в её источник.
Это было похоже на заземление. Только если в физике заземление уводит ток в землю, то я выпускал эту силу в воздух. Глушил, рассекал её в пустоте. Я чувствовал каждую волну, проходящую сквозь меня, каждую вибрацию. И сразу понял: эта сила не может стать моей. Она не усвоится. Это не то Эхо, что приходит при убийстве. Здесь нечего «есть». Только разрушать.
Каждый импульс, что проходил сквозь меня, вытягивал силы. Как будто каждый раз из меня уходил литр крови, килограмм плоти. Я не знаю, чем это измерять — киловаттами, граммами, литрами, — но чувствовал всё это физически. С каждой секундой я слабел.
Но остановиться я не мог. Если я отпущу — Милена погибнет. Или, что хуже, превратится во что-то чужое.
«Нет. Больше никто не умрёт рядом со мной. Пока я здесь.»
Я держался на остатках сознания. В глазах темнело, тело ломало. Но я не отпускал её руку, продолжая выпускать чужое Эхо наружу.
И всё же я справился. Милена забрала всё. Монстр иссушен. Высох, как пустая оболочка.
Вампиризм. Это так работает?
Последняя мысль ударила — отчаянная и злая:
«Чёртово выключение… Почему каждый раз, когда я лезу в Эхо, я вырубаюсь? Когда я перестану терять сознание?!»
Тьма сомкнулась.
3. Эхо 13 Род Которого Нет. Том 3
Интерлюдия 0 — Яков
Пока я добрался до суда, прошло куда больше времени, чем я рассчитывал. Почти две недели. Для мира, который должен возглавлять, — слишком долго. Но бюрократия была, есть и будет всегда. Она не исчезнет даже там, где магия способна перевернуть горы.
Всё началось просто. Последние разрешения, последние возможности — и я использовал их, чтобы на излёте заглянуть в миры, к которым привык. Знал: в ближайшее время дорога в них будет закрыта. И всё же я хотел увидеть ещё раз. Особенно тот — его мир. Мир Аристарха. Я слишком к нему привык. Даже мысли теперь у меня текут в его стиле. И, пожалуй, это самое странное: я никогда не думал, что что-то способно настолько изменить меня. Шестнадцать веков я был дворецким — и вот привычка въелась так глубоко, что даже моё сознание теперь думает иначе.
Я привык к порядку, но здесь его слишком много. Сначала — проверка документов. Потом — медицинское обследование, лечение, изменения. Дальше — сверка уровня магии. Подтверждение статуса. Передача этого подтверждения в другое министерство, которое утверждает его окончательно. И всё это в закрытом хабе, из которого я не могу выйти ни на шаг. Город, огромный, словно отдельный мир — и всё только для тех, кто вернулся обратно.
Как же это всё надоело.
И только сейчас, спустя две недели по меркам того мира — а время течёт почти одинаково, — я смог добраться до зала суда. Теперь останется лишь пережить их пафос.
Перед уходом я всё же успел одно. Якорь. Если этот мальчишка ещё раз умрёт, он сможет попасть в один из миров Эхо. Не мой пантеон. Странное слово, но именно так я привык называть вещи за две с половиной тысячи лет странствий. Наш мир — хаб, их мир — песочница.
И вот теперь я стою перед судом.
Тьма. В центре — круг света. В нём стою я.
Да, я знаю: зал велик. Квадратов сто пятьдесят, может, двести. Но его нарочно заливают тьмой, оставляя только этот островок света. Старый пафос, пришедший из давних времён. И отказаться от него они так и не смогли.
Зачем? Для чего эта игра в величие? Я ведь сам когда-то мог сидеть на их месте. Но не захотел. Я исследователь, а не чиновник. И сцены меня не интересуют.
Голос ударил в стены, разлетелся