И здесь, у заговорщиков свой кандидат — лиорд Эмбрьен, муж Севелии. Молодой, магически одарённый, к тому же отмечен пророчеством, лживым, но удобным. Да, всё продумано до мелочей.
Я осторожно выглядываю из-за стены: вроде бы чисто. Хоть бы меня никто не заметил. Сжимаю рукоять меча. Смогу ли я им воспользоваться? Одно дело — магия, другое — махать клинком.
Вздыхаю, откидываюсь на стену, последний рывок. Я уже рядом. Почти у императорского крыла.
Рик взбесится, когда узнает. Я же обещала остаться у Истока. Сердце колотится в горле, воздух обжигает лёгкие. Отхожу от стены, поворачиваю и почти бегу к покоям — юбка путается в ногах.
Где-то грохочет заклинание, всё вокруг содрогается, с потолка сыплется пыль. Я снова поворачиваю и едва не врезаюсь в Каэля. Отскакиваю.
Хочется завопить. Ну, почему? Я же уже дошла! Почти. Выставляю руку, сжимая меч. Проклятие и Гласом пользоваться нельзя!
Каэль усмехается.
— Ах, какой сегодня хороший день, Аэлина. — Он чертит в воздухе руну, и оружие вырывается из моей руки. — Я тебя как раз искал.
Меч со звоном ударяется о стену. Ладонь горит болью. Мне приходится пятиться.
Каэль шагает вперёд и продолжает:
— Знаешь, я решил не ждать, пока ты станешь вдовой, — это слишком долго. Возьму тебя сейчас, закрою в самом дальнем поместье. Посещать буду по настроению. Ты была моей игрушкой. И останешься ею.
***
Мир сжимается в одну точку. Я резко поворачиваюсь и бросаюсь бежать, но Каэль догоняет в два прыжка, вцепляется в волосы и прижимает спиной к себе. Второй рукой он обхватывает талию.
— Куда собралась? — ласково шепчет Каэль. — Мы ведь не договорили.
Боль обжигает, но злость сильнее.
— Отпусти, — шиплю. Я выгибаюсь, пытаясь вырваться. — Сейчас же!
— И не подумаю. Я уже всё решил.
— Я чужая жена! Чужая истинная! Не смей!
Каэль что, совсем спятил?
— Да мне плевать! — рявкает он.
Магия вскипает под кожей, рвётся наружу. Замри. Слово крутится на языке. Зовёт. Шепчет.
Нельзя. Одёргиваю себя.
Нужно сберечь силу, иначе потом не смогу охватить всю Цитадель. Каждая крупица магии на счету. Если произнесу Глас сейчас, магии не хватит и братья будут ранены. Не позволю этому случиться.
За моей спиной меч. Он лежит недалеко у стены. Нужно добраться до него обманом или уговором. Неважно как.
Каэль вдруг шепчет:
— Глас тебе не поможет, родная. Я же не идиот. Я подготовился. У меня в кармане амулет. Один из тех, что помог отловить Сайру Таль, ту самую, которая убила слишком много драконов.
Одна рука Каэля держит за талию. Другая, наконец, отпускает волосы и медленно скользит вниз — по шее, к ключицам. Пальцы замирают у горла.
Как же противно. Меня сейчас стошнит.
— Вот так, тише, — говорит он, лаская кожу. — Тише.
Одним рывком Каэль резко, почти грубо, разворачивает к себе. В его глазах — сладкое безумие.
Не сдерживаюсь и бью каблуком прямо в ногу.
Каэль дёргается, рычит, но не отпускает.
— Стерва… всё равно будешь моей, — хрипит с усмешкой.
Бросаю взгляд через его плечо — оружие блестит совсем рядом. Осталось только вырваться.
Воздух за спиной Каэля внезапно трескается с таким звуком, будто лопается стекло. Белый разлом магии пробегает по залу. Из трещины вырывается холод. Он касается кожи, и всё внутри сжимается. Я понимаю: это чужая магия.
Каэль оборачивается, дыхание рвётся.
Из разрыва появляется Саар. Одно точное движение руки, нацеленное в шею.
Каэль оседает у его ног, словно марионетка, у которой перерезали нити.
Я резко отскакиваю.
Саар тихо ругается и бросает булавку. Змея из серебра. Та самая, что недавно блестела на лацкане его пиджака.
— Что? — он перехватывает мой взгляд. — Яд. Тьфу, дрянь твой бывший муженёк. Потому и смерть у него бесчестная. — Он смягчает голос. — Всё в порядке, милая?
Киваю. Бросаюсь к оружию. Рывком подхватываю меч и выставляю перед собой.
Он с ними? Но тогда, зачем убил Каэля?
Саар вскидывает бровь, перешагивает через тело и подходит ближе — до тех пор, пока остриё не упирается ему в грудь.
— Убьёшь меня? Ну же.
Не двигаюсь. Моя рука дрожит от непривычной тяжести металла. Долго я так не выдержу.
— Забавно, как ты сводишь всех с ума, милая. Настолько, что они готовы взять тебя силой.
Сжимаю губы, перехватываю локоть второй рукой. Меч тянет вниз, мышцы горят, но я не опускаю клинок.
— Знаешь, я тоже хотел сделать то, о чём говорил твой бывший. Забрать тебя силой. Привести в свой дворец. Запереть в своей комнате. Я даже ленты купил. Белые. Шелковые. Они были бы тебе к лицу, милая. Ты бы лежала на моей кровати — тёплая, красивая, доступная. Но…
— Но?
— Мне было бы приятнее, если бы ты пошла сама, по собственной воле.
— Я люблю Рика.
Саар морщится; взгляд его сужается.
— Ты любишь его лишь потому, что он истинный. Без этой нити всё исчезнет. Связь можно порвать. Я знаю как. У меня есть камни Истока, милая. Подумай: я могу бросить мир к твоим ногам. Хочешь, отберу половину империи, а ты сама решишь, что с ней делать.
Слегка качаю головой.
— Мне это не нужно.
— Когда впервые тебя увидел, подумал: будет забавно. Немного страсти, немного риска. Хотел всего лишь миленькую любовницу в своей постели. Надеялся, сдашься — сама придёшь. Но ты не пришла.
Меч дрожит, не выдерживаю и отпускаю его.
Саар не двигается, не делает попытки приблизиться, коснуться — просто говорит:
— Я наблюдал. Иногда помогал, тихонько убирая твоих врагов. В каждую нашу встречу между нами искрило. Признайся, ты тоже это чувствовала! В итоге понял: из тебя вышла бы замечательная жена. Для меня. Умная и упрямая.
— Скажи, это ты ранил вестника из Цитадели?
— Конечно. Я должен знать, чего от тебя хотел Его Величество. Ах, зря ты не поехала и стала выжидать, лиса. Я подготовился. Если бы пришла, всё было бы иначе.
Я так и знала.
Саар вдруг становится серьёзнее.
— Я отправился следом, в Цитадель. Даже немного развлёкся с заговорщиками. Знаешь, как легко было уговорить мальчишку Дарьена напасть на императора?
Так вот почему я видела их на