Со стоном закрыла ладонями лицо — они же передерутся! Никогда не метала стать героиней любовных романов. А Шарк еще и пострадает!
И как мне объяснить Брайсу, что все наши планы придется забыть?
Запрокинула голову и бессильно зарычала:
– Да за что это мне?! На смену злости пришла усталость.
Я пялилась в осеннее серое небо с просинью за стеклом. Сколько я так просидела - без понятия. Затекла спина, поджатые под себя ноги и я, охнув, встала и подошла к окну.
Внизу кипела обычная жизнь – где-то спешили по своим делам горожане, смеялись дети, тренировались гвардейцы... Никто из них не подозревал, какая буря бушует в моей душе и какая неприятность нависла над головой их капитана, чей кабинет стал моей временной темницей.
Привычно плюхнулась в кресло начальника гарнизона, откинула голову на спинку и покрутилась на кресле.
Взгляд упал на мое отражение в зеркале напротив. Взлохмаченная, бледная, я некрасивыми красными пятнами на лице и лихорадочно блестящими глазами.
Подошла к зеркалу и, как могла, пригладила волосы. Повертелась перед ним, рассматривая себя со всех сторон. Как там говорила Несси? Красота страшная сила? – Что ж, Эрниль. Значит так тому и быть... – недобро оскалилась своему отражению. Но как же больно было признавать, что несмотря на всю обиду и боль, несмотря на публичное унижение и ссылку, мое сердце все еще предательски замирает при виде Эрниля. И самое страшное – я не знала, что пугает больше: перспектива стать его женой или осознание того, что все еще этого... Хочу.
Надо выкидывать дурь из головы.
Я решительно, чеканя шаг, подошла к выходу и рывком распахнула дверь. Мой «охранник», стоящий у входа вздрогнул от неожиданности и тут же вытянулся по стойке смирно.
Хмыкнула и попросила:
– Сообщите пожалуйста господину де Варраму: я приняла решение.
Я сардонически ухмыльнулась и охранник, завидя мое выражение лица, отшатнулся.
Что ж, Эрниль де Варрам. Вызов принят. Хочешь семейной жизни? Ты её получишь.
Глава 21
Я нервно теребила подол короткой кожаной куртки, глядя на Шарка. Подтянула рукав пониже, до самых кончиков пальцев, стараясь скрыть брачный армилл – браслет, соединяющийся тонкими цепочками с крупным золотым перстнем, одетым на средний пялец. Тонкие, украшенные резными листиками и филигранно выполненными цветами, цепочки, после того, как кольцо одевалось на палец, а браслет застегивался – прилегали плотно к коже, образуя своеобразный узор. У каждого рода он свой. Захочешь снять армилл и не сможешь — только оторвать вместе с рукой.
Шарк знает? Или догадывается? Судя по взъерошенному виду Шарку тоже сегодня досталось..
Мы сидели в неуютной тишине в моем кабинете. Нас разделял рабочий стол, заваленный склянками с зельями, сложенными в кипу фолиантами и медицинскими записями моих пациентов. Все это я спешно передавала главному целителю, деликатно оставившему нас наедине.
Обычно рабочее место успокаивало меня, но не сегодня. Не сейчас. Втайне порадовалась запасному комплекту формы, хранящемуся здесь, в который переоделась сразу после брачного ритуала.
Мой «свежеиспеченный» супруг, Эрниль, пожелал отправиться в родовое «гнездо» в столице сегодня же, и как объяснить Шарку, что теперь я – чужая, и все причины, которые меня толкнули на этот поступок, и свой поспешный отъезд – я не знала.
Поймет ли он?
Надеялась, что да. Он всегда понимал. Старался... Когда молчание стало невыносимым, а тишина стала ощутимо давить на плечи, я сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в ледяную воду, и выпалила: – Прости, я... – голос дрогнул. – Вышла за него замуж... – резким движением задрала рукав и протянула вперед левую руку, демонстрируя армилл. Тут же виновато опустила глаза и прикусила губу до крови.
Да и сложно назвать брачной церемонией то, что было проведено наспех.
После того, как я попросила охранника пригласить де Варрама, тот, уверенный в своей безоговорочной победе, заявился в сопровождении храмовника. Два мрачных гвардейца из свиты Эрниля стали нашими свидетелями. Служитель храма двух Богов, постоянно косясь на Эрниля и латников, заикаясь, провел краткий ритуал... Неприятный осадок от спешки, от того, как это было сделано, остался.
Зачем было так меня унижать?!
Поймала себя на том, что невольно сгорбилась, не выдерживая тяжелого, немигающего взгляда Шарка.
Что ж так на душе мерзко то, а?!
Робко подняла на Брайса взгляд, ожидая увидеть все, что угодно.
Шарк вскочил, опрокинув стул. Его обычно спокойное, слегка насмешливое лицо исказилось от гнева.
– За этого напыщенного тхрраша? После всего, что он с тобой сделал? – он начал мерить шагами кабинет, размахивая руками. – Ты же сама говорила, что никогда... – Он не оставил мне выбора, – мягко перебила, стараясь не замечать, как побелели его костяшки пальцев. – Он знает не только о моем даре и его особенностях. Ты же сам присутствовал при разговоре с Лапривом....
Шарк остановился, и что-то темное промелькнуло в его серых глазах. Я никогда не видела его таким... пугающим. – Мы найдем другой выход, – процедил он сквозь зубы. – Осталось всего две месяца, мы можем... – До чего? – недоуменно спросила. – О чем ты говоришь? Или ты о равноденствии? Из груди вырвался прерывсистый вздох: очередной разрыв Грани совсем скоро. Но... меня уже здесь не будет. Тут же укорила себя за глубоко затаенное облегчение.
Шарк на мгновение замер, словно споткнувшись о мой вопрос, потом махнул рукой: – Неважно. Важно то, что ты не можешь так просто сдаться. Мы... я не могу тебя потерять.
Его голос звучал почти отчаянно, и мое сердце сжалось от боли. Сожаления. Я встала и осторожно коснулась его руки: – Шарк, я... Он резко отдернул руку, словно мое прикосновение обожгло его. – Нет! – рявкнул он так, что склянки на полках задрожали. – Ты не понимаешь! Все должно было быть по-другому! Мы должны были... – он осекся, тяжело дыша. Отступила на шаг, впервые чувствуя себя неуютно рядом с человеком, которого считала своим будущим мужем. Я приучала себя к этой мысли и надеялась, что Брайс будет и ближайшим другом. Я доверяла Шарку, но не всё, далеко не всё. Многое старалась держать при себе, опасаясь упреков, хотя были с моей стороны и необдуманные откровения в прошлом. Глупость, конечно...
– Прости, – умоляюще прошептала, заглядывая ему в серые глаза. – Но если бы я отказалась,