Все прочие люди искусства, сыгранные Филиппом Янковским, так же, как и неслучившийся Тургенев, обладают творческой властью лишь номинально: либо роль мала, либо фокус внимания в проекте смещен на другие темы. Да и в целом «творцов» в фильмографии актера пока что на удивление немного – хотя, казалось бы?.. Куда больше в ней охранителей системы, людей хаоса и персонажей духовно-экстрасенсорных преференций. И все же, вернувшись в актерскую профессию после многих лет работы постановщиком, Филипп Янковский почти тут же, не без самоиронии, сыграл аж двух комических режиссеров.
Один из них снимал на холмах Грузии рекламу минералки, а другой искал свежие молодые лица для своего нового фильма. Этот последний, безымянный эпизодический герой трагикомической «Звезды» (2014) Анны Меликян, – практически камео Янковского. Громко хохочущий, иронично-скептический, с хитрым прищуром, сканирующий взглядом представшую перед ним курьезную претендентку, здесь он очень похож на себя в жизни. Творческая власть героя в этой комической сцене проб тотальна, но акцент все же стоит не на слове «творческая», а на слове «власть». Ведь именно персонаж Янковского решает судьбу центральной героини в исполнении Тинатин Далакишвили, в конце концов благодушно утверждая ее на главную роль, – девушка весь фильм обсессивно рвалась в киноактрисы.
А вот сыгранный на пару лет раньше московский режиссер Артем из романтической комедии-киноальманаха «Любовь с акцентом» (2012), снятого Резо Гигинеишвили по лекалам «Реальной любви» Ричарда Кертиса, – роль и сложнее, и смешнее. Охарактеризованный самим Янковским как «обаятельный идиот» [80], его персонаж – медийная личность, нафотошопленный портрет которой украшает обложку свеженького выпуска гламурного журнала. По сюжету новеллы «Свадьба» столичная звезда летит в грузинские горы снимать рекламный ролик – и в процессе грызться со своим продюсером (Светлана Бондарчук), по совместительству – пока еще женой. С которой Тема, ядовитая ехидна и репейная колючка, находится на острой стадии бракоразводного процесса.
Имущий власть у себя на площадке, истеричный персонаж Янковского, не отрываясь от телефонного разговора с юристом, налево и направо раздает команды съемочной группе. Горы таких потребителей – тепличных раззяв не любят: один неосторожный шаг, и капризная персона грата летит с обрыва прямо в бурлящий речной поток. С героем приключается комическая перипетия: еще минуту назад повелевавший всей движухой вокруг, сидя в своем режиссерском кресле, словно на троне, Тема вдруг очухивается в высокогорном ауле – абсолютно голый и в окружении суровых, до зубов вооруженных абреков. И вся его медийность в этих декорациях вдруг превращается в фиговый листик.
С ролью Артема в фильмографии Янковского вновь вступает тема притворства и ношения маски: спасая свою гламурную шкуру от бескомпромиссных аборигенов, герою приходится прикидываться московским женихом одной из местных девушек (и кажется, его надменному ворчанию в связи с этим не будет конца). Проявляется в персонаже и тонкокожесть, сверхвосприимчивость к малейшим колебаниям в атмосфере эпизода. Особенно показательна очень смешная сцена ночного семейного застолья, устроенного в честь приезда «жениха», одна из лучших в новелле: молча и с каким-то звериным ужасом наблюдает Тема за тем, как горец рядом с ним разделывает еду – огромным острым ножом. Тонкий запах опасности разливается в воздухе. Подрагивают нижние веки и ресницы, обрамляющие Темины внимательные зеленые глаза: включается режим выживания. Хоть и всего только на секундочку, – потом ужин возвращается в миролюбивое русло. А впоследствии удается вернуть и отношения с женой – кавказские приключения заставляют супругов вновь посмотреть друг на друга влюбленными глазами.
Съемки новеллы проходили в живописных грузинских горах, на Казбеке – в частности, близ поселка Казбеги и села Сиони. Гигинеишвили снимал родину с любовью, но с туристических ракурсов – словно на почтовую открытку. Впрочем, критики восприняли фильм скорее благосклонно, а кто-то даже нашел в нем наследование кинематографу Георгия Данелии (с этим не соглашусь – стилистически и интонационно ничего общего; гораздо больше связей у «Любви с акцентом» с зарубежными мелодраматическими киноальманахами). И поскольку отечественная премьера «Распутина» задерживалась, именно режиссер Тема стал первым героем Филиппа Янковского, которого после многолетнего перерыва увидели российские зрители.
Наконец, последняя на сегодняшний день «творческая единица» в фильмографии актера – это писатель Андрей из насквозь петербургского мистического триллера Карена Оганесяна «Черное облако» (2023). Двойником психолога Бори он становится в сериале «благодаря» душевному расстройству полицейской Оксаны (Марьяна Спивак), одной из центральных героинь, глазами которой мы видим персонажей «Облака». Небольшая, роль Андрея интересна чрезвычайно, хотя о творческой власти этого героя речь даже не идет. Совсем напротив: в сущности, Янковский впервые в своей актерской карьере играет интеллигентскую посредственность.
Ничего подобного в его фильмографии еще не было («эстонец», изображаемый Турсуновым во «Враге у ворот», случился на год позже). Помятый, с засаленными волосами, одетый в какую-то невнятную домашнюю кофту, асексуальный очкарик Андрей – муж той самой Оксаны, из-за которой вся история принимает мистический оборот. Персонаж Янковского – человек-тряпка, молчаливо, сливаясь со уставшими ленинградскими обоями, терпящий многолетний адюльтер жены с похожим на бутафорскую скалу героем Юрия Колокольникова. Но одновременно и глумливый правдоруб, ощущающий себя много выше всей этой житейской пошлости. Андрею, графически слабосильному, достает смелости с изощренным сарказмом прямо в лицо высказать скалообразному любовнику жены все, что он думает о его интеллектуальных способностях («Оксан, он не ноль – он корень из нуля» – благодаря язвительной интонации Янковского это ругательство остается в памяти на случай важных переговоров). И даже ожидаемо получив кулаком в челюсть, Андрей своего морального превосходства в ситуации не теряет.
Любителям побродить по местам съемок и потревожить киношных призраков дам пару подсказок – как абориген Петроградки и свидетель событий: канонически ленинградскую квартиру Андрея и Оксаны снимали в доходном доме на углу Каменноостровского проспекта и улицы профессора Попова, а вход в подъезд – в знаменитых «бандитских» дворах Дома Бенуа (Каменноостровский проспект, дом 26–28). Их протяженный, жутковатый лабиринт, притаившийся в пяти минутах ходьбы от «Ленфильма», – излюбленная кинематографистами локация для экранных погонь и перестрелок. Здесь же,