Есть ведь?
Должна быть.
Я видела его в ювелирном магазине. Вряд ли он ходил туда с подругой или родственницей...
Зачем я продолжаю об этом думать? Мне нет дела до этого мужчины...
— Приехали, — возвращает голос таксиста в реальность.
Забегаю в теплое здание. Здороваюсь с сотрудниками. Несмотря на серое и унылое утро, они стараются подарить мне тепло своих улыбок. Дети, которых встречаю в коридорах, здороваются, маленькие бросаются в ноги, обнимают, ластятся. Старшие не показывают эмоции, они озлоблены на этот мир, видят его несправедливость. Еще вчера добрые детишки, сегодня они не подпускают к себе воспитателей, которые заменяли им родителей. Некоторых из своих подопечных я даже немного опасаюсь, не до конца представляю, на что они способны. Их наклонности рвутся на свободу, как бы наш психолог ни пытался корректировать их поведение, гены берут верх.
Обнимаю тетю Полю, которая приносит мне какао с творожной булочкой. Напиток еще горячий. Какое блаженство. Секретарь заглядывает, едва я успеваю допить какао.
— Наташа, тебе придется вместо меня отвезти отчеты в управление, — после того, как поздоровались. В руках у нее большая коробка, перевязанная лентой. Осматриваясь, думает, куда ее поставить.
— Хорошо. Сейчас отправлю копии им на почту, оригиналы распечатаю, отвезу сразу, как ты подпишешь. Я в субботу все доделала, — мне неудобно, когда сотрудникам приходится выходить на работу в свои выходные дни, но они знают, что могут взять отгулы в любое время.
— Что это у тебя? — киваю на коробку.
— Я же тебе звонила в субботу, когда ее доставили.
Да, точно. Владелец магазина канцтоваров обещал прислать цветную бумагу, клей и разные мелочи для создания новогодних снежинок, игрушек и гирлянд... А я просила деньги на подарки. В наше время, когда есть дешевые игрушки и украшения, нам предложили сделать снежинки.
— Брось ее на пол, Наташ, она наверняка тяжелая.
— Я тоже так думала, но она почти ничего не весит, — мы обе разочарованно смотрим на коробку. — Может, там деньги? — с надеждой.
Это было бы замечательно! Хотя я давно перестала верить в чудеса. Хорошо, что старшие дети не подумали так же, как и мы, а то денег, если бы они там вдруг оказались, уже не было бы. Случается у нас мелкое воровство.
— Неси сюда, — освобождаю стол, сдвигая на край ноутбук и документы. Вдруг действительно нам удалось найти деньги на подарки? Мы сами как дети в ожидании новогоднего подарка.
Лаконичный красный бант будто подтверждает нашу догадку. Забираю у Наташи коробку, действительно легкая.
Трясу, там действительно что-то есть, шелестит. В представлении образ рассыпавшихся купюр. С волнением перерезаю ленту, поднимаю крышку...
— Ого, это платье? А зачем нам платье? — восклицает Наташа разочарованно. — Какое красивое! — вынимает из коробки. — От кого оно?
Глава 9
Марина
Согласна, платье очень красивое... Жест красивый, мужской. Наверное, любая другая оценила бы, а я решаю, как буду его возвращать.
— От кого такой подарок? — повторяет Наташа вопрос, на который я не буду отвечать.
— Не знаю. Возможно, ошиблись... — веду плечами, сминая в руке бант с коробки.
— Да не ошиблись, Марин. Там же твои имя и фамилия были указаны, — Наташа продолжает трещать, уже полностью развернув платье. Ценника на нем нет, консультантки заботливо срезали, но я-то знаю, сколько оно на самом деле стоило.
Для Арданова это небольшие деньги, но от него я не хочу принимать даже цветы. Уже сейчас я понимаю, что будет сложно держать дистанцию. Мужской интерес Ахмеда слишком очевиден. Его опыту, напору и привычке всегда получать желаемое будет сложно противостоять.
— Сложи его и убери, — отодвинув коробку, встаю из-за стола. Внутри опять растет холод. Иду к окну, кладу руки на батарею. Согреваю ладони, а внутри стужа. — Узнаю, от кого, отправлю обратно.
Наташа шелестит упаковкой за спиной. Звонит стационарный телефон, нужно ответить, но я не спешу, хотя длинный громкий гудок бьет по натянутым нервам.
За окном все так же серо, снег не искрится, покрылся серой коркой...
— Марина, ответишь?
— Да, — подхожу к столу, сажусь в кресло. Тяну время, будто это избавит меня от неприятного разговора с начальством. В начале рабочего дня обычно звонят только из управления.
— Наташ, отправь копии отчетов и отвези, пожалуйста, оригиналы.
— А платье?..
— Оставь, я сама уберу, — тянусь за трубкой. Тяжелый вздох... — Алло, я вас слушаю.
— Доброе утро, Марина, — этот голос током прошивает каждый натянутый нерв, царапает бархатной хрипотцой.
— Доброе утро, Ахмед Зафарович, — придерживаюсь выдержанного вежливого тона. — По какому вопросу звоните? С Русланом все хорошо, он дома?
— Все хорошо. Я позвонил, чтобы услышать твой голос, — его слова будят во мне что-то забытое. — Марина, не стоит строить между нами стену, я ее все равно разрушу, — сглотнув ком в горле, сильнее сжимаю трубку телефона. Такие по-мужски правильные слова, а меня всю трясет.
— Ахмед Зафарович, послушайте... — я не знаю, что хотела сказать. Как лавиной накрыло, в ушах стоит шум, кровь пульсирует в висках. — Не нужно этого всего.
— Пока ничего и нет, Марина... но будет, — от его уверенности становится страшно.
— Скажите адрес, куда я могу отправить платье. Я не могу его принять, — на том конце провода повисает недолгая пауза.
— Марина, не нужно меня оскорблять. Надеюсь, в прелестную голову не пришла мысль, что я собираюсь тебя купить? — с нотками металла в голосе. Но даже они заставляют мою кровь бежать быстрее по венам. — Это платье ни на одной женщине не будет сидеть так, как на тебе. Зачем портить изысканную вещь несовершенством женского тела? Оно твое, — тоном голоса ставит точку. Внутри я еще пробую сопротивляться, но его комплимент теплом разливается внутри.
Рома часто в начале наших отношений говорил мне разного рода «приятности», но у меня на его слова никогда не откликалась душа, словно уже тогда я не верила его