— За тебя, Марина, — поднимает стакан, делает глоток.
Пить я не собираюсь, тем более мешать алкоголь, но можно ведь только пригубить? Что я и делаю. Вино вкусное, терпкое, насыщенное, вяжет во рту. Сделав полглотка, отставляю бокал. Едим практически молча. Ахмед весь ужин не сводит с меня взгляд, который заставляет мое тело плавиться. Сложно оставаться холодной рядом с ним.
— Посидим у камина? — спрашивает, отложив в сторону приборы. Уже, наверное, очень поздно, но я соглашаюсь еще немного задержаться в гостях. Я не чувствую угрозы от Ахмеда, меня будоражат наши взгляды, меняющаяся атмосфера вокруг нас. Я словно застыла на краю скалы, вокруг неописуемой красоты пейзаж, но чтобы его увидеть, нужно сделать еще один шаг к краю, но страшно сорваться и погибнуть.
Камин самый настоящий, за защитным стеклом потрескивают поленья. Мы опускаемся в кресла рядом друг с другом, Ахмед включает фоном музыку. Так по-домашнему уютно. Хочется подтянуть ноги под себя, свернуться и, накрывшись пледом, смотреть на огонь.
— Расскажи, какой Ломакина Марина была в детстве? — спрашивает он, крутя в руках стакан. Мой бокал с вином стоит рядом на столике, но я не хочу больше пить.
Задумавшись над вопросом, улыбаюсь, вспоминая какие-то моменты из детства.
— В детстве Марина была непоседливой девчонкой, которая любила играть с мальчишками больше, чем с девчонками, — вижу, как бровь Ахмеда ползет вверх, а губы расплываются в улыбке. — В нашем дворе почти не было девочек моего возраста, приходилось играть с друзьями брата, которые были намного старше меня...
Я рассказываю, как лазила на деревья, как училась стрелять из лука, попав стрелой в машину соседа. Но в школе у меня появились настоящие подруги, и к девяти годам я стала обычной девочкой, которая полюбила куклы и мамину косметику. Рассказываю, как приятно было видеть гордость родителей, когда я выигрывала очередную олимпиаду по русскому языку или истории. Как мечтала в восьмом классе стать прокурором. Как на первом курсе играла в КВН, но оставила, потому что начались проблемы с учебой. На самом деле я оставила КВН из-за Ромы, но сегодня я опускаю все неприятные воспоминания, оставляю только самые светлые. Проговаривая вслух, чувствую себя счастливой...
Ахмед внимательно меня слушает, будто пытается запомнить каждое слово. Заканчиваю монолог, мы какое-то время сидим в тишине, наблюдая, как танцует огонь в камине. Арданов ставит пустой стакан на журнальный столик, легкий звон выдергивает из сонной дымки. Я чуть не уснула.
— Потанцуем? — поднимаясь с кресла, подходит и протягивает руку. Тревожный колокольчик звенит в голове, пора прощаться и ехать домой, но есть в этом вечере какая-то магия, что заставляет меня вложить свои пальцы в его раскрытую ладонь.
Я ведь понимаю, что он усыпил мою бдительность. Создал атмосферу, которая помогла мне расслабиться, притупила инстинкты и страхи. Подаюсь ему навстречу. Оказываюсь в сильных крепких объятиях. Дыхание тут же сбивается. Между нами не больше семи сантиметров. Слишком близко. Шум в ушах не позволяет слышать музыку, я просто знаю, что она медленная, но не слышу, кто поет и о чем.
Его запах проникает в каждую пору горячие ладони оживают на талии. Ахмед притягивает к себе, сокращая расстояние до миллиметров. Тревожный звоночек звучит громче. Не стоило соглашаться на танец. Против Арданова мне не выстоять. Где его опыт и где мой? Я как мошка, что попала в паутину к пауку.
Наклоняется ко мне, обжигает своим дыханием кожу на шее. Меня ударяет током. Не дает отпрянуть. Вжимает в себя, моя грудь трется о его торс.
— Пахнешь просто нереально, — его низкий голос с рокочущими нотками запускает забытые механизмы в моем организме. — Позволишь себя соблазнить?
— Ты обещал, что ничего не будет, — не узнаю свой голос, он с головой выдает мое состояние.
— Если ты не захочешь, Марина. Но ты ведь хочешь...
Глава 21
Ахмед
Меня весь вечер подмывало спросить о ее муже. Хотел увидеть реакцию на свой вопрос, но, если мои предположения хотя бы частично верны, разговор о нем откатил бы нас назад. Закрылась бы, и неизвестно, когда снова подпустила бы. В ситуации с Мариной нельзя действовать на эмоциях, каждый шаг нужно продумывать. Вынуященная временная мера, пока она не станет моей во всех смыслах.
Хладнокровно принимать любые решения я научился много лет назад, у нас с братьями была жесткая школа жизни. Я ни о чем не жалею. Мы бы не стали теми, кем стали. Своих сыновей мы воспитывали почти так же, как воспитывал нас отец, но мы старались дать им еще и любовь, которой сами были лишены после смерти матери.
В ситуации с Мариной я не позволяю себе выключить голову. Соблазняю ее намеренно, чувствую, что нельзя отпускать. Закроется, начнет прятаться, находить предлоги, чтобы больше не встречаться. Нужно жестко присваивать эту женщину, а потом ставить перед фактом. Будет сопротивляться и пытаться убежать, но поймет, что я не отпущу. Моя она.
Когда я в последний раз танцевал? На своей свадьбе? Не помню даже. Но тут не нашел другого быстрого повода утянуть ее в свои объятия. Ее тело честнее разума. Я чувствую отклик, легкую дрожь, волнение в затаенном дыхании, участившийся пульс...
Марина выстроила в своем сознании защитные механизмы, за которые будет продолжать цепляться, если их не разрушить. Меня ведет от этой женщины. Я хочу не просто спустить напряжение, а получить все ее эмоции. Хочу видеть ее оргазм, глотать стоны и крики, пока она будет царапать мне спину.
— Пахнешь просто нереально, — я не могу ею надышаться. Голову кружит крепче любого алкоголя. Красивая и невообразимо манкая, с затаенной страстью. Предвкушаю нашу близость. Не сомневаюсь, что она принесет мне нереальное наслаждение. Марина каждый рецептор на моей коже заставляет оживать. — Позволишь себя соблазнить? — шепчу на ухо, почти касаясь мочки губами. Вздрагивает в моих руках.
— Ты обещал, что ничего не будет, — с придыханием. Она тоже возбуждена. Пытается скрыть, не подозревая, как тонко я ее чувствую.
— Если ты не захочешь, Марина. Но ты ведь хочешь, — прохожусь губами за ушком. Целую шею.
Я не дам тебе сбежать. Сегодня и всегда ты — моя женщина.
— Ахмед...
Топлю любые возражения и отговорки, накрыв ее рот своими губами. Каждое прикосновение к ней