— Марина, Ангелина написала заявление об уходе, ты же не станешь его подписывать? — протягивает мне, ждет, что я его порву или начну уверять, что не отпущу ее. На мое бездействие в глазах невысказанный вопрос: «Что происходит?».
— Наташа, потом поговорим. Я хочу побыть одна, — забираю у нее лист с заявлением. Несколько секунд она еще топчется на месте, не спешит покидать кабинет. Раздраженно жду, когда она поймет, что объяснений не будет.
Как только секретарь выходит, запираюсь. Не читая, бросаю заявление на стол, падаю на диван. Меня трясет. Достаю из шкафа плед, кутаюсь в него, забираюсь на диван, поджимая под себя ноги.
За дверью слышится шум детей, они поют новогоднюю песню, что разучивает с ними Влада. Обычно я всегда улыбаюсь, а сейчас мою душу ничего не трогает, ее словно заморозило.
Уверенные шаги по коридору. Я знаю, кому они принадлежат. Поворот ручки, толчок в двери.
— Марина, открой дверь, — строгий тон и более настойчивый стук. Я не получаю удовольствие от происходящего.
«Оставь меня в покое!» — мысленно кричу, закрывая глаза. В кабинете до сих пор витает запах ярких духов Ангелины, за которым исчезают все остальные ароматы.
Я невольно влезла в их пару. Зачем он заставил ее уволиться? После слов Максима я не хотела оставлять ее на должности, но одно дело уволить по уважительной причине — несоответствие занимаемой должности, и совсем другое — уволить потому, что мы обе делим постель с Ардановым! А я ведь заткну совесть и подпишу заявление. Не хочу ее видеть, не смогу контактировать в дальнейшем. Пусть это непрофессионально, но я буду думать о своем душевном спокойствии.
— Марина! — требовательно. — Открой дверь.
Жаль, что нечем заткнуть уши. Я не хочу его видеть, слышать, говорить с ним! Достаю из кармана телефон, отключаю звук. Успеваю за пару секунд до того, как он начинает звонить. На экране — «Ахмед». Переворачиваю смартфон экраном вниз и кладу на диван рядом с собой.
— Не подскажете, где я могу увидеть Марину Александровну? — интересуется он... через секунду узнаю, у кого интересуется.
— В кабинете ее нет? — спрашивает удивленно Наташа.
— Закрыто, — отвечает Ахмед.
Опять стук, теперь голос секретаря звучит из-за двери:
— Марина! — дергает ручку. — Наверное, куда-от вышла, — удивленно. — Сейчас я поищу ее.
— Хорошо, я подожду.
Нужно выйти и сказать, чтобы не ждал, но у меня на это нет физических и моральных сил. Ахмед не уйдет, такого не прогонишь ни холодным тоном, ни криком, ни мольбами. Он привык покорять любые цели. Сейчас его цель — я.
— Марины нигде нет, телефон она не поднимает, — минут через пять возвращается с отчетом Наталья.
— Спасибо, — отвечает Арданов.
За дверью неловкая пауза, они оба понимают, что я просто не открываю дверь, но неудобно в этой ситуации только Наташе, я не сомневаюсь, что даже сейчас Ахмед чувствует себя спокойно и уверенно. Вряд ли этого мужчину можно чем-то удивить или смутить.
— Я еще немного подожду, — с нажимом, после чего мой секретарь, не выдержав давления, что-то лепечет и уходит.
— Марина, мы все равно поговорим, так зачем откладывать объяснения? Все не так, как тебе кажется, как бы банально это ни звучало, — его ровный спокойный голос проникает в мое сознание, мне даже хочется ему верить...
— Пап? Ты чего здесь стоишь? — неожиданно раздается голос Руслана.
— Марину жду, — не дрогнув, врет Ахмед.
— Ее нет? — спрашивает сын у отца.
— Закрыто.
— Она просила зайти. Сейчас наберу ей, — дверь и правда хлипкая, слышно, как идут гудки на телефоне Руслана. Скорее всего, включил динамик. — Не поднимает.
Да что же это такое! Оставьте меня все в покое! Пожалуйста!
Беру телефон в руки, как только гудки обрываются, и пишу Владе.
«Скажи, пожалуйста, Руслану, что я уехала. Не могу сейчас разговаривать, я на важной встрече. С ним встречусь и пообщаюсь в другой день», — отправляю. Убеждаюсь, что сообщение прочитано. Почти сразу звонит телефон Руслана.
— Марина уехала на какую-то важную встречу, — сообщает он отцу.
— Хорошо, — звучит скорее для меня, чем для Руслана. — Увидимся дома, — бросает Ахмед, наконец-то я слышу его удаляющиеся шаги. Мне почему-то не становится легче. К глазам подступают слезы, даю им волю.
Почему так больно?
Неужели влюбилась?
Влюбилась... Иначе бы не подпустила к себе. Хотела красок в свою унылую жизнь? Хотела чувств? Флирта? Забыла, что любовь — не всегда счастье?
Просто любовь, наверное, не для меня...
Глава 29
Марина
«Ты у меня совсем еще девочка», — пришло сообщение той же ночью.
«У меня» — пролилось теплым бальзамом на душу, несмотря на то что несколько часов после отбоя я проплакала у себя в кабинете, а обида продолжала разъедать светлые мысли и чувства. Мне бы хотелось ненавидеть Арданова, но не получается. Влюбилась! Поэтому ревную и злюсь.
Вытерев слезы, встаю с дивана. Света ночника оказалось достаточно, чтобы я нашла заявление Ангелины на столе. Расписываюсь и возвращаюсь под плед договариваться с совестью.
«Улетаю на три-четыре дня в командировку, вернусь, будем разговаривать», — приходит следом еще одно сообщение, когда, прочитав первое, я не ответила.
На второе сообщение мне нечего сказать, оно тоже остается без ответа, хотя несколько злых, пропитанных ядом вариантов так и зудят на кончиках пальцев. Напомнив себе, что я все-таки взрослая и уверенная в себе женщина, а не истеричка, закутываюсь в плед и пытаюсь уснуть.
Утром отдаю заявление Наташе, игнорирую ее вопросительный недоуменный взгляд. Все, что касается рабочих моментов, мы всегда обговаривали, а тут я молчу, что, конечно же, вызывает кучу вопросов. Я не хочу и не буду ссылаться на слова Максима, потому что решение принимала, опираясь только на свои чувства. Не получится у нас с Ангелиной вместе работать. Она эти дни не появлялась, за что ей огромное спасибо. У меня получилось успокоиться и обдумать ситуацию.
Прежде чем ставить точку в наших еще не успевших начаться отношениях, я должна выслушать Ахмеда. Обещала себе больше никогда не доверять мужчинам, но влюбленное сердце со мной не согласно.
Руслан поговорил с Максимом. Заверил меня, что беспокоиться не о чем, Соня рядом с Максом в безопасности. В пределах детского дома завести такой