— Я… я не знаю. — растерянно ответила на моё предложение, но быстро пришла в себя. — Хочу. Ой, — наконец-то обратила она внимание на дары и на деньги. — Господин Степ! — немножко взвизгнула, эка её взбодрило. — Спасибо! Только я монеты у Эльзы храню…
— И правильно. — одобрил. — Но не нужно складывать все яйца в одну корзину. Вдруг пожар или воры? В банке надёжней. Кстати, если хочешь, можем оформить — не сегодня конечно же — поручительство, и я переведу те твои деньги — ну, которые ты от жирного вытянула — из готлинской ростовщической конторы в имперский банк или в верцийский, республиканский главный не менее надёжен чем юстинианский. Так, у тебя сумки нет. Юлька! — кричу зычно.
Голос у меня окреп, юношеский басок в моём исполнении вполне естественен. И куда тот ломкий фальцет моего предшественника Степа подевался? Потерял наверное.
Не люблю всякие промежуточные моменты. В том смысле, что не хочу торопить обслугу с кормёжкой своих гостей-молодых оборванцев и садиться сейчас чем-то заниматься — наукой ли, магией — нет смысла, вскоре придётся прерваться. Чтобы сейчас пока себя чем-нибудь занять, извлёк одну из доисторических, считай, времён мамонтов книг, которые мне преподнёс Леон Рофф, мой бандит.
Первый выбор пал на ту, где описаны всяческие языческие ритуалы. Разобрать сложно, это как вместо русского читать на церковно-славянском, да ещё и в самом древнем варианте, когда половина гласных букв просто не пишутся и не обозначаются. Приходится продираться сквозь и так малопонятный текст. Но я упрямый. Когда Дашу мою спрашивали, какая черта её мужа наиболее заметна, она без раздумий именно упрямство и называла. Как по мне, это любимая так подначивала дорогого ей человека, и всё же какая-то посконная правда тут имеется.
Минут через двадцать — я только-только понял, что за заклинание описано в языческом ритуале — послышались топот и шарканье ног, а затем явился Сергий, доложивший, что пацаны накормлены и готовы к докладу. Я с важным видом сижу за столом, машу рукой, и оборванцы входят бочком, с опаской на меня поглядывая, а в глазах Фрица, того самого, с отрубленной левой кистью, ещё добавлен пиетет будто перед святым.
Угу, понятно. Не только о прецепторе сведения собрали, но и вынюхали кое-что о своём работодателе. Калека знает, что у меня есть возможность вернуть ему здоровую руку. Понятно, попросить об этом не осмелится. Кто я, а кто он. Однако, мечтать и надеяться ведь не запретишь.
— Докладывайте. — приказываю.
У меня строгий вид и лёгкое, чуть злое и презрительное пренебрежение. Того и гляди крикну воякам, чтобы те на голодранцах живого места не оставили. Разумеется, издеваться над мальчишками не собираюсь. И всё же не забываю, с кем имею дело. С ними можно только как с кавказской овчаркой, кормить да, и приласкать бывает не лишне, но всегда должны помнить о палке, которой их в любой момент могут огреть.
— Мы, господин, того, всё узнали. — сообщил Тимоха, начав говорить первым.
Называется, почувствуйте разницу. Насколько приятно было слушать Люсильду, настолько тяжело этих двоих оборванцев. Постоянно экали-хэкали, мялись, шмыгали носами, перебивали друг друга, как блохи скакали с одного на другое, повторялись, забывали, и всё же за полчаса сообщили даже больше того, на что я рассчитывал. Хоть и говорят, первый блин комом, однако, в данном случае пацаны и их шайка малолеток оправдали оказанное им доверие.
Они так бы и продолжали говорить, по кругу рассказывая об одном и том же, то, что они про меня узнали, явно произвело впечатление, и сейчас они намного-намного сильнее волнуются, чем при первой нашей встрече. Когда мне надоело их слушать, жестом прерываю и выдерживаю мхатовскую паузу, нарочно строго их разглядывая. Бедняжки, поди думают, какой найду повод, чтобы им не заплатить, а вместо этого дать хорошую взбучку.
Их опасения я не оправдал. Взял со стола приготовленный заранее увесистый мешочек с медными зольдами и умышленно бросил точно между ними. Кто схватит? Мне нужно высянить, главнее Тимоха или однорукий Фриц? Схватил калека. Значит, головой он работает в их банде лучше других. Будет пересчитывать? Нет, не стал. Мгновенно будто фокусник спрятал деньги за пазухой.
— Считайте справились. — говорю малолетним преступникам и вижу, как их отпустило. — Завтра во второй половине дня жду вас опять. Ещё есть одно дело, такое же, как и с виконтом Гиверским.
Мне ещё завтра в первой половине дня следует встретиться с прецептором и ненавязчиво узнать, заметил ли он, что за ним и его домом велось наблюдение. Хотя уже сейчас понимаю, ни черта он не знает, иначе пацанов давно бы уже стража и бандиты искали. Однако, уточнить всё же нужно.
Глава 2
Всю ночь гремела гроза, грохотало, с неба лились потоки воды и сверкали молнии, да так ярко, что даже через узкие оконца моей спальни по комнате проносились красные сполохи. Надо бы шторы задёрнуть, только вставать было лень. Что-то не помню, чтобы в моей прошлой жизни наблюдалось такое буйство природы в середине осени, впрочем, я же и жил совсем в других широтах, более северных.
Появилась мысль, здесь ведь до сих пор не додумались до громоотводов, и я, такой весь из себя умный пришелец из другого мира, ничего не предпринял для введения подобного новшества, даже когда у меня в Монастырке овин сгорел. Надо будет как-нибудь по возвращении исправить эту ситуацию, здесь-то в Рансбуре уж не буду умничать. Жили века без громоотводов, поживут ещё некоторое время. Тут ещё задумался, а сможет ли заземлённый металл спасти от магической молнии?
В поиске ответа о взаимодействии магической энергии с физикой твёрдых тел опять уснул и проснулся уже утром. Как будто бы непогода мне приснилась. Яркое солнце заливало спальню, когда Ангелика чуть не выронила серебряный таз, его унося. Собственно, от её неуклюжести я и проснулся за восемь минут до того, как меня требовалось разбудить. Поставленные на сундук ходики показали, что я мог бы ещё чуть-чуть подремать. Только теперь уж смысла не было опять залезать под одеяло. Встал и отправился на тренировку.
Лужи во дворе показали, что ливень мне