— Твоей измены мало, чтобы я от тебя ушла? — язвительность наполняет каждое мое слово. — Ну тогда давай начнем с твоего заявления, что твоя бывшая жена шикарная, а меня ты больше не хочешь…
Я могу продолжать список причин, по которым бросаю мужа бесконечно, вот только больше ничего сказать не успеваю, ведь Слава меня в очередной раз огорошивает:
— А что ты сделала, чтобы я тебя хотел?
Глава 29
Мои глаза широко распахиваются, когда до меня доходит смысл слов Славы.
— А я должна была что-то делать? — неверяще спрашиваю.
У меня в голове не укладывается, как подобный бред мог слетелись с его губ.
— То есть, ты не согласна с теорией: “Над отношениями нужно работать”? — заумным тоном произносит муж, при этом не сводит с меня внимательного взгляда.
— Конечно, согласна. Но…
Слава поднимает руку, прерывая меня.
— Тогда не понимаю суть твоего вопроса, — произносит строго. — Мила, если ты не заметила, наша жизнь превратилась в день сурка: работа-дом-работа. Когда мы в последний раз проводили время вдвоем? Когда ходили на свидания? Когда удаляли время друг другу?
— Ты обвиняешь меня сейчас в том, что наши чувства остыли? — возмущение разливается по венам.
— Да, — чеканит муж. — И себя заодно, — произносит тише, трет шею. — Мы с тобой слишком сильно сконцентрировались на своих делах и забыли о нашей семье.
Сдуваюсь моментально. Не знаю, что именно на меня влияет: то ли обреченный тон мужа, то ли его слова. Но мне становится жутко грустно, и вся решительность уходит на нет.
— Ты поэтому мне изменил? — мои плечи сами по себе опускаются.
Отвожу взгляд в сторону и натыкаюсь на свое отражение в зеркале. Не сразу себя узнаю. Слава прав, мы оба изменились. И дело не во внешности, которая понемногу увядает, хотя все еще держит сок. Скорее всего, изменения произошли именно во взгляде. Он стал каким-то отстраненным, холодным. А раньше в нем был огонь и полно-полным любви.
Куда все это делось? Неужели желание жить насыщенной жизнью, наслаждаться чувствами, любить просто пропало, словно по щелчку пальца? Разве такое бывает?
— Откуда ты вообще это взяла? — уходит от ответа Слава.
Резко поворачиваю к нему голову, восстанавливаю зрительный контакт.
— Вот не надо сейчас отпираться! Я все видела своими глазами! — шумно выдыхаю, стискиваю кулаки.
— Что ты видела? — Слава сужает глаза.
— Как ты целуешь Светлану в лифте отеля! — выплевываю.
Последнее, что хочу вспоминать — злосчастное видео, разрушившее мою жизнь. Но оно, похоже, въелось в память, раз перед глазами тут же встает картинка зажимающейся парочки в замкнутом пространстве.
Слава хмурится, но не проходит и секунды, как на его лице появляется озарение.
— Твоя подружка влезла не в свое дело, да? — цедит сквозь мог зубы.
— Не приплетай сюда, Лену! — расправляю плечи, готовясь защищать подругу всеми силами.
— Она сама себя приплела, когда вмешалась не в свое дело! — ноздри мужа слишком сильно раздуваются, показывая, что Слава находится на грани. — Не зря твоя подружка мне никогда не нравилось!
— Не переживай, это взаимно! — до сих пор поражаюсь, что двое, когда-то очень близких для меня людей, находились в состоянии молчаливой войны, а я понятия не имела. Вот только теперь знаю, и ни за что не позволю Славе навредить моей подруге. А судя по предвкушающему блеску в глазах мужа, он задумвл что-то нехорошее. Поэтому отвлекаю его, как только могу. — Мы, вообще-то, о нас говорим, — напоминаю, а уже через секунду осознаю, что никаких “нас” больше нет. Грусть накрывает меня новой полной. Она едва не топит меня, держусь на поверхности только благодаря банальному упрямству. — Как ты мог мне изменить, Слава? Как? Тем более, с этой… — не могу подобрать подходящее ругательное слово, которое лучше всего описало бы Светлану, поэтому просто выплевываю, — тварью!
У меня до сих пор в ушах стоит звон от пощечины, которую дала бывшая жена моего мужа их сыну. Страшно представить, как она до этого измывалась над ребенком!
— А знаешь, не отвечай, — мотаю головой в желании вытряхнуть оттуда все ненужно. — Ты говоришь, что я должна была поддерживать наши отношения! Работать над ними! И это при том, что ты ни разу не упомянул, что твоя бывшая женушка запретила мне приезжать в Лондон, чтобы хотя бы познакомиться с твоим сыном. Ладно, это! Но ты же у нее на поводу пошел, хотя судя по всему знал, что у них с Антоном что-то не так! Да, блин! Ты даже не предупредил меня, что хочешь забрать своего сына к нам, хотя судя по всему давно это планировал! О какой семье может идти речь, если ты мало того, что не доверяешь мне, так еще и не уважаешь меня? О какой Слава?
Обида, которую я всеми силами подавляла, выходит на первый план. В груди начинает гореть, а меня прилично потряхивать. Стискиваю ручки спортивной сумки так сильно, как только могу, возлагая на нее слишком большую ответственность — удержать меня от срыва, который неминуем. Глаза слишком сильно жжет, нос закладывает, а в горле появляется огромных размеров ком, который не дает нормально ни то, что говорить, но и дышать.
Слова же просто стоит передо мной и хмурится. Такое чувство, что у него тысячи вопросов, и он пытается получить ответы на моем лице. Понятия не имею, удается ли у него, но в следующий момент муж тяжело вздыхает и качает головой.
— Не знаю, откуда ты все это знаешь, и если честно плевать. Но давай по порядку, — сужает глаза. — Во-первых, по поводу Антона, идея: предложить ему пожить у нас, — пришла мне в голову, когда я увидел, как хорошо общается с Кирой. А во вторых — я что ли должен был втягивать тебя в дрязги со своей бывшей женой? Последнее, чего я хотел, чтобы вы сцепились, и ты каким как-либо образом пострадала. Стоит ли говорит о том, как бы это повлияло на сына? Ты сама видела Свету! Как думаешь, Антону было лучше расти, зная, что у него есть отец, который интересуется его жизнью и готов полмира пересечь, чтобы увидеться? Или же вообще без отца?
— Если твоя бывшая