Вот только отголоски гнева все равно словно искры вспыхивает в теле. Они тлеют в груди, собираются в один огромнейший ком, который разрастается, разрастается и разрастается.
Не дай бог, эта “тетя Света” появится у меня на глазах, я ей все блондинистые космы повыдергиваю.
Картинка как я вцепляюсь в волосы бывшей жены своего мужа вспыхивает перед глазами. Она настолько яркая, что желание воплотить ее в реальность разливается по телу, даже пальцы начинают гудеть.
Не знаю, сколько просто веду машину и пытаюсь вернуть себе хоть каплю с здравомыслия, а не поддаваться жажде расправы, наверное, долго. Потому что узнаю район, в котором находится наш дом.
— Мы все-таки будем готовить ужин? — с надеждой спрашивает дочь, явно, узнав дорогу, по которой мы едем.
С такой силой стискиваю челюсти, что едва не скриплю зубами.
Мне приходится глубоко вздохнуть и медленно выдохнуть, прежде чем строго отвечаю:
— Нет. Мы соберем необходимые вещи и поедем с ночевкой к тете Лене, — жалею, что не подумала об этом раньше. Нужно будет собрать вещи не только на ночевку, а как минимум на неделю, да и квартиру подыскать. Жить с этим предателем я точно не собираюсь.
В моем голосе звучит столько непоколебимости, что любой другой не решился бы со мной спорить. Но этот другой, не моя дочь.
— Ну ма-а-ам, — начинает канючить Кира, чем раздражает меня окончательно.
— Разговор окончен, — отрезаю.
Кира застывает, даже не дышит, а потом фыркает и выдает:
— Все-таки ты такая, как о тебе говорила тетя Света. А я тебя еще защищала, — складывает руки на груди.
И похоже, не задумывается о том, насколько меня ранит.
— И какая же? — спрашиваю, преодолевая острую боль, которая режет в груди.
— Думающая только о себе, — Кира видимо больше ничего не собирается от меня скрывать. — На других тебе плевать. На меня и, тем более, на папу.
Огромный ком образуются в горле. Он полностью перекрывает дыхание. Не дает нормально существовать.
Кое-как сглатывая его, чтобы просипеть:
— И когда же мне было плевать на тебя?
Не пролитый слезы жгут глаза. Хорошо, что часть моего внимания отдано дороге, иначе бы я разрыдалась прямо здесь и сейчас.
— Например, сегодня, — не унимается дочка. — Я хочу на этот ужин. Понимаешь? Хочу. Хочу лично познакомиться с братом. Хочу с ним пообщаться. Хочу провести этот день в кругу семьи, а не с твоей подругой. Ты же думаешь только о своем дискомфорте, создавая его другим, — Кира всхлипывает и прикусывает нижнюю губу.
Каким-то чудом мы спокойно доезжаем до нашего дома, я этого и не замечаю. Очнуться получается, только когда паркуюсь недалеко от нужного подъезда, после чего какое-то время сижу, не двигаясь. Даже глаза прикрываю.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
— Кир, — стараюсь говорить как можно более мягче, размереннее. — Кое-что происходит. Я тебе обязательно все объясню. Чуть позже, — когда пойму как это сделать. — Единственное, о чем попрошу тебя сейчас — пожалуйста, давай поднимемся квартиру, соберем вещи и поедем к тете Лене. Для меня это очень важно, — распахиваю веки, смотрю на дочь.
Кира тоже не отрывает от меня пристального взгляда. На ее лице отражается непонимание и обида. Поэтому еще до того, как дочь начинает говорить, я осознаю — она меня не услышала.
— А для меня важен этот ужин, — оттопыривает нижнюю губу. — Поэтому едь одна, куда захочешь. Я останусь дома, — заявляет, молниеносно отстегивается и на полной скорости вылетает из машины.
Не верю, что это все происходит со мной. Просто сижу и наблюдаю за тем, как Кира подлетает к подъезду и открывает его. Я же даю себе немного времени, чтобы вернуть хотя бы долю самообладание. Не уверена, что получается, но, в итоге, все равно выхожу из машины, закрываю ее и следую за дочерью.
В парадной естественно никого не оказывается, поэтому я в одиночку поднимаюсь на пятнадцатый этаж и захожу в нашу квартиру. Вот только стоит мне переступить порог, как замираю, потому что в прихожей встречаюсь со Славой. Муж стоит, прислонившись ключом к стене и сложив руки на груди. Он явно ждет меня, ведь стоит мне зайти, его взгляд тут же находят мои глаза.
— Что происходит? — кое-как выдавливаю из себя после довольно продолжительного зрительного контакта с мужем.
— Я так и знал, что ты заупрямишься, — пожимает плечами, — поэтому решил вместо совместного ужина провести поздний завтрак, — отталкивается от стены, делает шаг вперед и протягивает руку. — Пошли, познакомишься с моим сыном. Выполнишь, наконец, обязательности жены.
Глава 10
Смотрю на руку мужа и… делаю шаг назад.
Это происходит бессознательно. Словно тело действует отдельно от разума, но при этом защищает его.
Сердцебиение еще сильнее учащается, а дыхание то и дело прерывается. Мысли хоть и путаются, но одну здравую достать из них получается: “нужно убираться отсюда”.
Не знаю, что отражается в моих глазах, но, видимо, мое намерение сбежать не скрывается от мужа, потому что лицо Славы тут же ожесточается, и он отталкивается от стены.
— Мила, — цедит муж сквозь стиснутые зубы.
Пытается ко мне подойти, но я спиной выхожу на лестничную площадку. Не понимаю, почему убегаю. Все-таки я в собственном доме, а передо мной мой муж. Вот только как бы я ни пыталась справиться с паникой, вмиг накатившей на меня, она все равно прорывается в каждую клеточку моего тела, заполняет ее и не дает нормально соображать.
Не хочу я знакомиться с сыном мужа. Не говоря уже о его бывшей, а может быть и будущей женой. Мне и так достаточно унижений, через которые меня заставили пройти в последнее время. Я жутко устала от пренебрежения к моим чувствам и желаниям со стороны людей, которых я считала самыми близкими. Больше терпеть не собираюсь, воспользуюсь советом дочери и поеду к подруге… одна.
— Мила, твою мать! — рычит Слава, когда видит, что я пячусь назад.
На лице мужа отражается самое настоящее предупреждение, но я на него никак не реагирую.
Плевать, что подумает Слава.
Плевать, что подумает его сын.
И тем более, плевать, что подумает бывшая жена моего мужа, которая за моей спиной общалась с моей дочерью и вбивала в ее неокрепший ум всякую хрень.
Пусть считают меня